Правосудие или месть?

ПРАВОСУДИЕ ИЛИ МЕСТЬ?

Уважаемые господа!

Уже больше года ждет суда в литовской тюрьме бывший рижский омоновец Константин Никулин. В ноябре 2007 года по запросу литовской прокуратуры он был арестован в Риге и 28 января 2008 года решением Верховного суда Латвии экстрадирован в Литву.

Никулину предъявляют обвинение в печально знаменитом расстреле литовских таможенников в Мядининкае 31 июля 1991 года. Ему грозит пожизненное заключение.

Обращаю ваше внимание на следующие факты.

1) Перед арестом и депортацией в Литву Константин Никулин жил в Риге, работал водителем городского автобуса. В рамках громкого уголовного дела (убийство таможенника Лисцова) Никулин проходил по программе защиты свидетелей. Программа предусматривает возможность для свидетеля изменить фамилию и получить новый паспорт. Так бывший омоновец Никулин превратился в гражданина ЛР Михайлова. Все это было сделано на абсолютно законных основаниях. Государство в таких случаях берет на себя обязательства по защите свидетеля и неразглашению его прежней фамилии.

Однако Латвийская Республика не выполнила своих обязательств: рассекретила и выдала другому государству гражданина Латвии Константина Михайлова.

2) Никулин-Михайлов категорически отрицает свое участие в расстреле литовских таможенников. Единственный выживший таможенник (ныне пастор) Томас Шярнас не опознал Никулина. Также не опознал Никулина бывший шофер вильнюсского ОМОНа, подвозивший вооруженных людей к таможенному пункту в Мядининкай.

По информации литовских СМИ, против Никулина дают показания лишь два АНОНИМНЫХ свидетеля. Согласно нормам европейского права, человек не может быть осужден только на основании показаний анонимных свидетелей.

3) По информации литовских адвокатов, защищающих Никулина-Михайлова, права их подзащитного в Литве неоднократно нарушались. Его, одев на голову мешок, вывозили на допрос без адвоката, держали продолжительное время в сырой камере, предоставили короткую койку, не подходящую ему по росту и т.п. Целью этих действий, которые можно квалифицировать как пытки, было добиться от Никулина-Михайлова признательных показаний.

4) С 1991 по 2008 год литовское законодательство неоднократно менялось, менялся и срок давности по статье «убийство». В июле 1991 года, когда было совершено преступление, срок давности по этой статье был 10 лет, через некоторое время его увеличили до 15 лет, сейчас, согласно литовскому законодательству, он равен 20 годам.

В случаях, когда законы меняются, европейские правовые стандарты четко указывают: для применения должен быть выбран закон, НАИБОЛЕЕ БЛАГОПРИЯТНЫЙ ДЛЯ ОБВИНЯЕМОГО. Значит, по событиям июля 1991 года срок давности истек. Но литовские правоохранительные органы не хотят признавать этот очевидный факт.

5) Хочу указать на важный момент, заставляющий меня усомниться в вине Никулина-Михайлова. Все факты указывают на то, что убийство в Мядининкае не было чьей-либо импровизацией, это была спецоперация с крупными международными последствиями. Независимо от того, спецслужба какой страны и в чьих интересах осуществила эту кровавую акцию, для меня очевидно одно: такая операция не могла быть поручена обыкновенным милиционерам, каковыми по сути являлись бойцы рижского ОМОНа. История учит, что не только организаторами, но и исполнителями подобных акций обычно являются старшие офицеры спецслужб.

На мой взгляд, официальные лица Латвийской Республики должны обратиться к властям Литвы с требованием ответить на вопросы: почему гражданин Латвии Никулин-Михайлов уже больше года находится в предварительном заключении? Каковы условия его содержания в тюрьме? Учитывается ли срок давности совершенного преступления?

Считаю также, что должно быть проведено тщательное расследование: каким образом, в обход закона, гражданин Латвийской Республики, на которого распространялась программа защиты свидетелей, был рассекречен и выдан иностранному государству?