90-е: спланированный отъезд банкира Лескова

В 1994 году жизнь респектабельного латвийского предпринимателя Владимира Лескова, который, как известно, являлся основным учредителем, пожалуй, самого влиятельного коммерческого предприятия в республике - Концерна “Pardaugava” могла закончиться. В очередной раз. И при весьма схожих обстоятельствах, которые случились двумя годами ранее, в 1992-м году.

Так вот, и во втором случае, в 1994-м году предполагалось, что Лесков должен был почить умерев насильственной смертью. Его прямой подчиненный по бизнесу в Концерне “Pardaugava”, являвшийся, в ту пору, президентом латвийского коммерческого банка “Olympia” - Лев Кремер решился затеять своего рода тайный «дворцовый переворот» и таким незамысловатым способом освободиться от невероятно подозрительного своего патрона.

Тем не менее, Лескову посчастливилось избежать гибели и выжить несмотря на следующую по счету серию, готовившихся против него покушений, первая из которых, как указывалось несколькими строками выше, имела место быть в апреле-мае 1992 года, когда Лескову практически открыто противостояли его бывшие компаньоны по “Pardaugava” – отец и сын Эмиль и Александр Лавент, также как и Лесков, в ту пору являвшиеся полноправными соучредителями указанной весьма «специфической» коммерческой структуры.

О том, что Кремер был непосредственно вовлечен во множество темных операций, связанных с выдачей за взятки фиктивных банковских гарантий, заведомо невозвратных кредитных средств, включая сюда и лоббирование, естественно, за многотысячные неофициальные «откаты», денежных ресурсов выделяемые республике по линии международного валютного фонда G-24, из формально возглавляемого им банка, обо всех этих «шалостях» стало известно в начале 1994 года. Случилось это не спонтанно и не в один миг. Дело в том, что будучи однажды в Москве, мои тамошние “кураторы” из Управления “внешней контрразведки”, к тому времени еще Федеральной службы контрразведки (ФСК – один из предшественников ФСБ), поставили передо мной очередное, достаточно пикантное, задание по целенаправленному сбору информации в отношении Кремера.

Чем это было мотивировано? Выяснилось, что представителей российской спецслужбы интересовали не просто связи Кремера в Москве. Потому как, в первую очередь, им было важно установить основу и характер его контактов с высшим руководством российского газового монополиста, государственного акционерного общества “Газпром”. Причем, особую тревогу у сотрудников ФСК вызывали поступившие к ним по другим каналам не проверенные агентурные сообщения о якобы наличии у ряда лидеров теневой экономики Латвии, к числу которых по полному праву относился и тогдашний президент банка “Olympia” Лев Кремер, «неформальных» связей с высшим руководством “Газпрома”.

В данном случае, речь шла о в ту пору Председателе правления РАО “Газпром” Рэме Вяхиреве, члене правления “Газпрома” Александре Пушкине, являвшемся “смотрящим” по Латвии, а также даже о премьер-министре России Викторе Черномырдине.

Вместе с тем, согласно параллельно полученных разведданных, российская ФСК подозревала Кремера в возможно имевшихся у него тесных взаимоотношениях, установленных, на строго конспиративной основе, с представителями израильской разведки — Моссад в Латвии.

Характерно, что и сам Кремер ранее, в общем-то, тоже не отрицал факта существования у него подобных контактов. Так, в конце 1993 года, в процессе одного «разговора по душам», состоявшегося у меня с президентом банка “Olympia” Кремер, по собственной инициативе и «по великому секрету», поведал о наличии у него: “...весьма могущественных «приятелей» в Моссаде. А также о тех, время от времени, случавшихся у него неофициальных встречах с сотрудниками из названной «структуры» в ходе периодических вояжей оперативников из израильской разведки в Ригу.

Интересно, что при этом Кремер даже, как минимум дважды, предлагал организовать «приватное рандеву» с эмиссарами из Моссада, регулярно наезжавшими в тот период в Латвию. Во всяком случае, со слов все того же президента банка “Olympia” следовало, что представители израильской спецслужбы вроде бы страстно желали увидеться и «лично познакомиться» со мной для того чтобы затем: “...серьезно обсуждать целый спектр интересовавших их вопросов...”

Но рандеву не состоялось. Проблема тут заключалась в том, что у меня просто не было санкции от ребят из ФСК на личный оперативный контакт с Моссадом, поэтому эти встречи не состоялись.  

Отдельно следовало бы заметить, что по ходу данного изучения, и как раз с привязкой к Моссаду, Кремером несколько раз также упоминалось имя его бывшей рижской школьной приятельницы – Риты Г., которая, в соответствии с имевшимися сведениями, в 1974 году эмигрировала на постоянное место жительство в США. Где, согласно заверений опять-таки самого Кремера, она вроде бы являлась главным редактором газеты, издававшейся в Нью-Йорке. Как бы то ни было, но из достаточно прозрачных намеков Кремера вытекало, что Рита Г. каким-то образом была сама тоже весьма тесно связана с активностью Моссада, но только уже в северной Америке.

В общем, с января 1994 года началась активная «разработка» Кремера и его «неуемной деятельности» в банке “Olympia”. По сути, это завуалированное под частное и, поэтому, нигде не афишируемое расследование сперва проводилось путем негласного контроля и последующего анализа всех разговоров, которые велись в офисе Кремера непосредственно в помещении банка “Olympia”, которое осуществлялось с помощью достаточно примитивного подслушивающего устройства - радиомикрофона, незаметно установленного в служебном кабинете президента банка “Olympia”.

Отличительной чертой в организованной «работе» являлось то, что на первом ее этапе никто, в том числе и фактический владелец банка “Olympia” - Владимир Лесков, не был в курсе и, естественно, ничего даже не подозревали об осуществляемых против Кремера негласных оперативно-технических мероприятиях.

Конкретные результаты и специфические сведения, получаемые при перехвате разговоров Кремера с его визитерами, периодически, в суммарном виде, докладывались в Москву, моим тогдашним непосредственным шефам в российской спецслужбе - ФСК. К моему великому сюрпризу и полному разочарованию, после того, как мои тамошние “контролеры” из ФСК ознакомились с подробностями собранных в процессе негласного изучения Кремера компрометирующих сведений, то они посчитали, что все добытые материалы не интересны им, так как, якобы, они “...не имеют непосредственного отношения к функциям контрразведки...”

В общем, мне было ими затем вполне откровенно рекомендовано на «коммерческой основе» предложить всю информацию для «реализации». В том смысле, что как при этом попросту выразился мой тогдашний главный “куратор” в ФСК - Андрей Зиборов:

“…Дружище, попробуй продать все что тебе удалось «накопать» на Кремера за большие, за очень большие деньги, главному лицу, кого эти данные, прежде всего, касаются – Владимиру Лескову. Как-никак, но банк принадлежит ему, и Кремер натурально грабит, по-настоящему тихо, но неотвратимо «опускает» его. Поэтому, как говорится, Лескову сам бог велит быть особо заинтересованным в данном деле человеком. Так что, предложи все компрометирующие Кремера материалы ему. Тем более, что в них также идет речь и о том, что Кремер даже практически созрел для того, чтобы физически устранить самого Лескова, «убрать» его из «обращения». Как ты сам прекрасно в курсе, он уже сам вовсю обсуждает эту «проблему» с местными бандюганами. Будь уверен, Лесков оценит такую информацию достойно…”

Не скрою, что я тогда был прямо-таки обескуражен и одновременно шокирован услышав подобное необычное «предложение», исходившее от высокопоставленного сотрудника российской спецслужбы.

Спросите, какова была первичная реакция самого Лескова после того, как я обратился к нему со всеми добытыми сведениями относительно темных делишек Кремера в банке “Olympia”? Отвечаю, поначалу он мне по-просту не поверил. И попросил разрешения оставить ему на ночь послушать некоторые из магнитофонных кассет с записями разговоров Кремера с его посетителями. 

Надо признать, что на следующее утро Лескова было не узнать. Выглядел он весьма бледно, прямо-таки затухшим - весь был серо-землистого цвета, хмурый, небритый, взъерошенный. Было очевидно, что он вообще не спал предыдущую ночь - изучал, слушая и сопоставлял все собранные доказательства и параллельно сильно бухал – что являлось его частым «состоянием души». Единственное членораздельное звуко-изречение, которое тогда смог выдавить из себя Лесков, донельзя разъяренный размахом многомиллионных жульничеств, проворачиваемых за его спиной и прикрываясь его именем и «авторитетом», президентом банка “Olympia” Кремером, были слова негодования и отборного трехэтажного русского мата. Затем немного успокоившись и придя в себя, Лесков тогда же впервые обратился ко мне с весьма необычной просьбой.  

Как бы то ни было, но я даже сперва вообще не увязал его «запрос» с теми материалами относительно банка “Olympia”, которые тогда находились у Лескова. Уже потом, со временем, до меня постепенно дошло, что за ту ночь Лесков, видимо, окончательно осознал, что “Olympia” обречен на неминуемый финансовый крах, постепенно и рассчетливо доведенный до такой ситуации Кремером и при тесном и весьма профитном негласном «сотрудничестве» вместе с его близкими «дружбанами»- подельниками – Арнисом Шкестерисом... [и рядом прочих до сих пор влиятельных лиц в Латвии – фамилии намеренно удалены автором из текста настоящих выдержек].

Итак, что же попросил у меня тогда Лесков? Замечу, что случилось это где-то в августе 1994 года, примерно еще за год до того момента, как банк “Olympia” был затем официально признан банкротом, после чего ликвидирован латвийским правительством. Характерно, что монолог произнесенный при этом Лесковым не оставлял никаких сомнений в том, что он был по-настояшему озабочен не только своей безопасностью, но и жизнью. Потому как, по праву считавшийся в Латвии одним из наиболее влиятельных «крестных отцов» так называемой русской организованной преступности и теневой экономики республики, Владимир Лесков совершенно неожиданно попросил свести и познакомить его с кем-нибудь из числа: «действующих высокопоставленных сотрудников в российских спецслужбах...»

Я в тот момент поначалу еще не понял настоящего смысла просьбы Лескова, даже переспросил его молвив следующее: “Володя, ты часом чего-либо не перепутал, не ошибаешься во мне и моих возможностях? Ведь ты же прекрасно должен быть в курсе, что уже достаточно давно, аж с августа 1991 года, я не поддерживаю вообще никаких связей с российскими спецслужбами. Равно как и не располагаю там никакими контактами...”

Дело тут обстояло в том, что в силу моей совершенно секретной шпионской деятельности в Латвии, никто, естественно, не должен был знать того, чем я в действительности занимался в республике. И тогда Лесков невероятно удивил меня, буквально заявив следующее:

“То, что Кремер сделал с банком за моей спиной – это кошмар, и он за это ответит всем что у него есть! Но не в этом сейчас главное. Потому как уже ясно, куда все это катится. А также понятно, что мне тут жить и заниматься бизнесом эти латвийские «нацики» не дадут. Поэтому надо думать о том, как перебираться в Россию. Только там сейчас можно найти надежное логово. Но для этого нужно иметь надежный «хребет» и «защиту» - среди силовых структур, в российских спецслужбах. Только они «держат» и до сих пор по-настоящему управляют страной. Потому что все эти слухи о том, что КГБ больше не у власти, все это херня самая натуральная. «Контора», как это было и прежде, так и сейчас продолжает вовсю «рулить» страной, и только слепые и наивные идиоты – «демократы» этого не хотят видеть. Вот, как раз в последней связи для меня сейчас основной является задача получить надежных «патронов», заручиться могущественной “государственной крышей”.

Мне достоверно известно, что, несмотря ни на что, у тебя до сих остались реальные связями в Москве, в высших кругах в тамошних спецслужбах. Меня не волнует ни с кем ты там связан, ни на чем строятся твои отношения. Для меня сейчас важно самому найти серьезную поддержку и, поэтому, мне нужна твоя помощь в этом вопросе. Если честно, то меня не интересует, какая это будет секретная служба, главное чтобы человек или люди, с кем ты меня там сведешь, занимали бы солидные посты, были бы повыше рангом и званием. Ну и, естественно, обладали бы в спецслужбах личными связями и возможностями «неформально» решать и «закрывать» все возникающие проблемы. Это для меня сейчас первоочередная задача – срочно сыскать каких-либо мощных, лучше всего – из числа руководящего состава, «понятливых» людей, установить «подходы» среди кадровых сотрудников в любых российских спецслужбах с кем затем, на «официальном государственном уровне», можно было бы беспроблемно решать любыe «коммерческие проекты», а также проворачивать иные серьезные дела. Я очень рассчитываю тут на твое содействие. Борис, я точно знаю, что у тебя до сих пор сохранились плотные контакты в контрразведке и во внешней разведке России. Мне нужен кто-нибудь, кто за постоянное и весьма приличное, естественно, нигде не афишируемое «вознаграждение», параллельно со своими служебными обязанностями, также взял бы на себя все хлопоты «прикрывать» мою фирму в Москве и ограждать меня от каких бы то ни было проблем с «конторой». А также кто попутно, и снова, понятно, что за весьма достойные «гонорары», согласился бы заниматься и прочими вопросами, связанными с лоббированием наших интересов в правительственных кругах, там где у нас возникнет потребность. Включая сюда и Администрацию президента, а также ключевые российские министерства – «контору», министерства финансов, экономики, машиностроительной и нефте-газовой промышленности, обороны, внутренних дел, и прочее…”

Иными словами получалось, что уже со второй половины 1994 года, реально осознавая перспективу скоропостижного вынужденного отъезда из «самостийной» Латвии, но в то же время, все еще оставаясь главой Концерна “Pardaugava”, и даже несмотря на свой непререкаемый и не подлежащий никакому сомнению «авторитет» главы организованной преступности в Латвии, тем не менее, Лесков принялся лихорадочно искать реальные возможности относительно приобретения «могущественных покровителей» в Москве из числа представителей руководства в российских спецслужбах. Прежде всего лиц, кого согласно циничного выражения самого Лескова, можно было использовать в качестве надежной “государственной крыши” на самом высшем уровне, включая правительственные круги и аппарат российского президента Бориса Ельцина.

Занятно, что последние откровения Лескова не оставляли никаких сомнений относительно серьезности его намерений любой ценой заручиться такой неофициальной поддержкой, которая, по существу, являлась необходимым условием сохранения жизнедеятельности самого Лескова и ему подобных лидеров русской организованной преступности, их неприкосновенности, безопасности и последующего обеспечения полным иммунитетом от каких бы то ни было возможных преследований со стороны любых правоохранительных органов и силовых ведомств Российского государства.

  Вот как раз последнее обстоятельство, по всей видимости, и явилось одним из основных «стимулирующих факторов», почему в дальнейшем, начиная со второй половины 1994 года, многие из неформальных «боссов» и «крестных отцов» различных преступных кланов как в России, так и в Латвии, в том числе, посчитали своим «долгом» (вернее, своего рода «гарантией») в срочном порядке обзавестись неофициальными «патронами» и поддержкой “государственных крыш” среди полностью коррумпированных ими руководящих сотрудников различных спецслужб России.

Как свидетельствовала известная «практика», на деле тут срабатывал один достаточно простой, но, вместе с тем, до сих пор необычайно действенный принцип. А именно – неважно, какая секретная служба, главное, чтобы приобретаемый (фактически покупаемый) за большие (очень большие) деньги тем или иным уголовным «авторитетом» официальный чин из российской спецслужбы занимал там высокое служебное положение, имел соответствующее звание и, самое главное - вес в политических и правительственных кругах. Ну и, естественно, обладал бы попутно там влиятельными персональными связями и оперативными возможностями. Во всяком случае, именно такого «понятного» принципа придерживался и сам Лесков, когда он встретился со мной в августе 1994 года и настоятельно просил «порекомендовать» ему таких «солидных людей» в российских спецслужбах.

Несмотря на большую озабоченность относительно собственной безопасности и получения своего рода “пожизненной государственной индульгенции”, защищавшей от всяких негативных последствий, Лескова продолжали интересовать и вопросы приумножения личных капиталов.

Ничего конкретного я не ответил тогда Лескову. Просто пообещал «серьезно подумать» над его запросами, хотя так и не дал никакого ответа. Однако, как показали последующие события, Лескову вполне успешно и самому удалось решить эту «проблему» и найти так отчаянно желаемую им тогда «официальную поддержку» в силовых ведомствах Российского государства.

Приказ об увольнении Льва Кремера.

Что до дальнейшей судьбы Льва Кремера, то, как известно, в августе 1994-го года он был с треском снят и уволен с должности президента банка “Olympia”. Хотя на этом его злоключения и «неудачи» вовсе не закончились. Потому как после того Кремер, а также ставший в ту пору его ближайшим «бизнес-партнером», своего рода «криминальный авторитет» Юрий Вольвач (правда, входивший в конкурирующую с Концерном “Pardaugava” бандитскую группировку) были уличены Лесковым в крупном воровстве из принадлежавшего Лескову банка “Olympia”, судьба обоих (и Кремера, и Вольвача) была фактически предрешена.

Однако, прежде чем двигаться дальше в эту сторону, позволю себе немного остановиться и объяснить популярно, кем являлся этот самый «предприниматель» и компаньон Кремера в аферах, проворачиваемых в банке “Olympia” - Юрий Вольвач.

Как бы то ни было, но до начала 2000-го года Вольвач считался одним из неформальных криминальных лидеров, так называемой, русской организованной преступности в Латвии. Во всяком случае, его было принято относить к одной из самых влиятельных преступных группировок - “Бригада Харитона”.

О роли Вольвача в криминальном мире Латвии могут служить признания в ту пору все еще остававшегося президентом банка “Olympia” Кремера, относящиеся к августу 1994 года.

Кремер в делах растолковал «исключительный статус» и «особое положение», занимаемые Вольвачем в ходе двух строго конфиденциальных разговоров, «по случайности», негласно записанных на магнитофонную пленку. Характерно, что одним из собеседников Кремера тогда являлся некий местный «темный» предприниматель Сергей Г. Что до второго слушателя откровений Кремера, то им был считавшийся представителем банка “Olympia” в Москве Андрис К. Итак:

  Кремер: “...Я с Юркой Вольвачем поговорю вечером, что можно сделать для этого... Вот, сейчас нет Вани, нет Гены (тут имеются ввиду латвийские лидеры преступной группировки “Бригада Харитона” Иван Харитонов и Геннадий Валягин, арестованные и находящиеся в тот период времени в тюремном заключении) - он вместо них сегодня... Значит, на «разборках», на всех серьезных «разборках» всегда обязательно должен присутствовать вор.

Понимаешь, настоящий, «коронованный вор» должен присутствовать на «разборках»... Ванька, он тоже не вор. Он - не «в законе». Он просто был назначен, чтобы предупредить тут все эти бодяги. Сейчас в Латвии другой «третейский судья» - Юра, назначенный...”

Г.: “Вольвач?”

Кремер: “Да, определенными людьми назначается «третейский судья». Понимаешь?... Поэтому давай, значит, я сегодня поговорю с Юркой...”

Г.: “То есть, если фактически даже взять экстремальную ситуацию, можно к Юре Вольвачу будет обратиться, как к «третейскому судье», да?... Вот то, что мы работали с Вольвачем – два раза... Так он потом подъехал и забрал наших, помнишь, я говорил тебе, 6,5 «штук» баксов. И тогда он сказал: “Я забрал то, что вы должны были.” Я ему говорю: “Юра, мы тебе не должны больше?” Он говорит: “Нет.” Я говорю: “Руку даешь?” – “Да.” Все. Я говорю: “Мы тебе что-то должны?” – “Нет.” Все... Ты не мог бы переговорить с Вольвачем. Не хотелось, чтобы как-то невольно, чтобы у нас какие-нибудь дополнительные проблемы создавались...”

Кремер: “Я попрошу его просто, чтобы он дал человека, чтобы тот вместе с вами ездил, чтобы у вас никаких проблем больше не было...”

 ***

Кибилдс: “...Лева, послушай, есть у меня в Москве «карманный банчок», который отработал методику акционерных обществ типа “MMM” (в данном случае упомянута скандально известная московская фирма “MMM”, основной сферой преступной деятельности которой являлись мошенничества с наличными денежными средствами в особо крупных размерах. Насколько достоверно установлено, по своей сути компания “МММ” изначально представляла собой фиктивное акционерное общество, построенное по принципу финансовой «пирамиды». Характерно, что главной целью создания обозначенной «коммерческой структуры» являлся сбор денежных средств у населения под видом «реализации» якобы неких «коммерческих проектов», которые по сути являлись заранее спланированной формой жульничества с последующим присвоением денежных средств). В Риге я вышел на них через такого Вольвача. Слушай, ты не знаешь, что это за индивидуум?”

Кремер: “Он вместо Ваньки сейчас, и он нам очень много помогает.”

 К.: “Да, он мне это тоже сам говорил, Вольвач говорил, что он - твой хороший друг. Ну, я и сам начинаю это понимать.”

Кремер: “Он вместо Харитонова сейчас.”

К.: “Да вот, этот человек, он сейчас ищет, где можно было бы сделать «акционерку» и поработать с акциями. И ты Вольвача знаешь, и он тебя тоже хорошо?”

Кремер: “Да, Юру я знаю очень хорошо, у нас с ним даже одна совместная фирма образована и зарегистрирована. Юру я знаю прекрасно, он сейчас тоже в Москве работает часто. Только я тебе хотел бы дать один совет: если ты не хочешь «обосраться» в этом банке, Лесков там быть не должен. Потому что если Юра узнает, что Володя в этом банке, этого банка не будет!...”(фрагмент расшифровки магнитофонной записи разговора Кремера с К., выполненной в процессе секретного подслушивания офиса президента латвийского коммерческого банка “Olympia” в августе 1994 года).  

Однако, как можно понять из приведенных выше отрывков, помимо своего «влиятельного положения» в бандитской «структуре», параллельно Вольвач был тесным образом связан бизнесом и с являвшимся, в ту пору, президентом банка “Olympia” Кремером, который, в свою очередь, принадлежал ко второй (вернее, к основной) наиболее сильной и мощной преступной группировке в Латвии, а именно к Концерну “Pardaugava”.

Общепризнанным же неформальным «боссом» последней по праву считался фактический владелец банка “Olympia”, «чистый предприниматель» Владимир Лесков. Как бы то ни было, но на момент изгнания Кремера с должности президента указанного банка, как известно, случившегося во второй половине августе 1994 года, Вольвач и Кремер продолжали иметь несколько совместно реализуемых коммерческих проектов, которые они с успехом прокручивали за спиной у собственных «крестных отцов», в тайне от того же Лескова и Валягина. При этом вполне конкретно «опуская» и утаивая от тех весьма приличные суммы денег. А это по достаточно «четким» неписанным законам русской мафии, мягко говоря, нехорошо. И необычайно опасно для здоровья, а также для жизни. Что также нередко карается достаточно просто, но, в тоже время, весьма эффективно – смертью. «Всего лишь».

Во всяком случае, капитально проворовавшийся в ту пору горе-президент банка “Olympia” Кремер «своим» не на шутку разозленным «папой» - Лесковым был сразу же «загружен» на персональный долг, в безусловном порядке обязанный вернуть Лескову ранее умыкнутые Кремером из банка денежные средства общей суммой порядка 4,5 миллионов долларов США, которые Кремер, по мнению неумолимого Лескова, должен был «отработать» в течении строго отведенного тому отрезка времени. И точка.

Дело в том, что в самом конце августа 1994 года, в качестве стороннего наблюдателя, мне даже пришлось поприсутствовать на том самом, необычайно «памятном» бандитском «собрании» (или как у них принято «по-домашнему» называть – «сходняке»), проходившем в головном офисе Концерна “Pardaugava”, что располагался на рижской улице Калею, куда Лесковым «на ковер» был в срочном порядке вызван Кремер. Примечательно, что на упомянутом сборище мне довелось лицезреть практически все высшее «общество» из числа криминальных лидеров русской организованной преступности Латвии, имевших прямое отношение к одной из двух наиболее влиятельных в республике группировок – Концерну “Pardaugava”. Потому как, помимо самого «вождя» – Лескова, там присутствовал и признанный его главным заместителем и основным «компаньном» - Борис Райгородский, а также несколько тогда наиболее приближенных к Лескову «бригадиров». Если поименно, то на тот «сходняк» были приглашены и участвовали в нем Юрий Ш., одновременно известный под кличкой “Юрка-Шанец”; Ирек М., также известный под прозвищами – “Игорь Казанский”, “Абдулла” и “Сынок”; Геннадий И., строго ограниченному кругу лиц знакомый под «погоняловом» “Доктор”.

Следует указать, что данный бандитский «съезд» был созван Лесковым исключительно для «предъявы» личной задолженности к тому моменту уже с треском уволенного с должности президента банка “Olympia” Кремера. Он был принудительно доставлен «на разбор» к Лескову, ну очень «конкретными» и неулыбчивыми бритоголовыми «рубероидами-костоправами», действующими под «вывеской» ничем непримечательной, на первый взгляд, латвийской компании с безобидным названием “..........”. Или же “BPR”. Директором которой, к слову, являлся Геннадий И. – “Доктор”.

Тем временем, дополнительно следовало бы подчеркнуть, что кроме Кремера, в ходе «процедуры» формирования финансовой претензии на крупный денежный долг был вынужден также присутствовать и другой «штрафник» Лескова – Юрий Вольвач. Во всяком случае, мне самому довелось лицезреть ту необычайно унизительную картину, когда чуть-ли ни ползком и уж точно, низко прогнувшись, на действительно трясущихся от страха коленях, в конце августа 1994 года, Вольвач нехотя появился в головном офисе Концерна “Pardaugava”.

К тому же надо было наблюдать поведение и, особенно, лицо Вольвача в тот момент, когда всегда жесткий в финансово-долговых делах «папа Вова» самолично «предъявлял» тому ту сумму долга, которую Вольвач был обязан возвратить совместно с Кремером в предельно сжатые сроки. 

В общем, я видел, как шибко «крутой» Вольвач смотрелся тогда в офисе у «чистого бизнесмена» - Лескова, ну, очень печально. Вольвач проникновенно, почти с мольбой и с дребезжанием в голосе пытался выпросить у Лескова прощение. А также всячески старался заверить того, что никаких «темных делишек» вместе с Кремером за спиной у «крестного папы» он не совершал. Как бы то ни было, но речь самого Вольвача тогда напоминала самый настоящий детский лепет, местами переходящий в заикающееся от волнения нечленораздельное блеяние.

Чтобы не быть голословным приведу здесь всего лишь несколько особо запомнившихся мне трепетных объяснений Вольвача, которыми тот всячески стремился убедить Лескова в своей полной непричастности к прокручиваемым в банке “Olympia” финансовым аферам:

“Володя, ты только не подумай ничего плохого! Лева, он - ваш человек, он всегда был и останется человеком “Pardaugava”. У меня с ним никогда никаких дел не было и не могло быть. И уж тем более, чтобы я вместе с ним что-либо, какие-то деньги из банка «дербанил»…”

Насколько мне известно, Кремер и Вольвач официально так и не вернули деньги Лескову. Таким образом их дальнейшая судьба, в общем-то, была предопределена, дело оставалось всего лишь только за временем.

Между тем, практически сразу же после объявления коммерческого банка “Olympia” банкротом, случившегося в сентябре 1995 года, явно предвидя все те аналогичные «грустные последствия», которые несколькими месяцами ранее произошли с его бывшим компаньоном по Концерну “Pardaugava” – Александром Лавентом, как известно, арестованным по обвинению в преднамеренном доведении до краха крупнейшего в Латвии кредитно-финансового учреждения - “Baltija Banka”, Лесков не стал дожидаться своей участи снова и, в очередной раз, рисковать собственной безопасностью и свободой. Поэтому он по-быстрому решил «отчалить» в Россию, благо такая возможность ему была любезно предоставлена вполне конкретными высокопоставленными чиновниками.

 Так, как-то впоследствии, в конце 1997 года, в своем кабинете в самом центре Москвы, что на Сретенском бульваре, который располагался в одном здании с офисом другого скандально известного предпринимателя – Григория Лучанского, и приняв уже изрядно «на грудь» так почитаемой им водочки, со смаком заедаемой паюсной икрой, столовой ложкой черпаемой из килограммовой банки, Лесков поведал некоторые пикантные детали того, как, каким «чудесным» образом ему удалось избежать ареста в Латвии по обвинению в преднамеренном присвоении крупных сумм кредитных средств из прежде принадлежавшего ему банка “Olympia” [имена-фамилии намеренно удалены из текста]. .

Однако, прежде чем убраться из Латвии, Лесков сумел благополучно заручиться солидной поддержкой и неформальной дружбой с тогдашним Послом Российской Федерации Александром Ранних, с которым, как оказалось, президента Концерна “Pardaugava” связывали не только совместные пирушки, рестораны и неофициальные приемы, устраиваемые и оплачиваемые из кармана неимоверно «щедрого» в делах столь весьма «пикантного» характера Лескова. Потому как, в соответствии с достоверной оперативной информацей, помимо всего прочего, Лесков также регулярно, надеюсь понятно, что на строго конфиденциальной основе, с лихвой «компенсировал» многие «приватные услуги», которые оказывал ему российский посол. Речь, в данном случае, шла о вполне конкретных взятках, выплачиваемых ему Лесковым, в которых Ранних к тому времени полностью погряз. До такой степени глубины, что когда у Лескова возникала такая потребность, Ранних не задумываясь, от имени Российского Посольства, легко подмахивал любые, даже весьма сомнительные документы. В качестве всего лишь одного примера здесь может служить копия обращения, адресовавшегося главе РАО “Газпром” Рэму Вяхиреву и самолично завизированного Ранних, речь в котором шла об учреждении и «плодтворном» развитии в Латвии частного совместного латвийско-российского газо-перевалочного предприятия “RNG-INVEST”.

Неформальным руководителем последней компании, «всего лишь по стечению обстоятельств», снова являлся сам Владимир Лесков. Вот всего лишь некоторые дословные выдержки из текста упомянутого письма, подготовленного Чрезвычайным и полномочным послом России в Латвии Ранних: “…Российское акционерное общество “RNG-INVEST”, имеющее филиал в Латвийской Республике, предложило, на наш взгляд, интересный вариант решения вопроса погашения части задолженностей АО “Latvijas Gaze” перед РАО “Газпром”. Суть этих предложений сводится к тому, что АО “RNG-INVEST”, совместно с уже имеющимися поставщками газа, АО “Rigas Porcelans” и санаторий “Мариенбад”, а также совместно с теми предприятиями и фирмами, которые выпускают качественную, конкурентоспособнуюпродукцию и заинтересованы в поставках природного газа от РАО “Газпром”, организует на взаимовыгодных условиях совместной деятельности “Ассоциацию потребителей газа”... Создание такой структуры позволит решить вопрос гарантированной поставки газа промышленным предприятиям Ассоциации, с одной стороны, с другой стороны, - это позволит гарантировать РАО “Газпром” платежи за поставляемый газ, а также, что очень немаловажно, сохранить рабочие места Русскоязычному населению Латвии и упрочить общую экономическую ситуацию. В случае интереса у Вас к изложенным предложениями, Посольство хотело бы рекомендовать для конкретной проработки и реализации указанной программы компанию “RNG-INVEST”, обладающую как необходимым опытом, так и квалифицированными кадрами…”

Занятно, что касается конкретно «реализации» упомянутого «бизнес-проекта» относительно создания и функционирования латвийско-российского совместного «газового» предприятия, то в данном случае, помимо Ранних, Лескову также удалось получить солидную поддержку у целого ряда видных российских «деятелей». Одним из них являлся достаточно широко популярный писатель-сатирик Михаил Задорнов кто, как известно, параллельно, занимался и обширной частно-предпринимательской активностью, а также являлся одним из фактических руководителей российского Фонда “Содружество”. Во всяком случае, в числе прочих строго конфиденциальных документов, хранившихся в личном архиве Лескова в Москве, в 1997 году, мне удалось обнаружить массу ходатайств, адресованных снова тогдашнему председателю правления РАО “Газпром” Рэму Вяхиреву, среди которых было и письмо подписанное Михаилом Задорновым.

Вот, невероятно цинично звучащие, по своей сути, выдержки из упомянутого обращения, датированного 19-м декабря 1996 года, которые говорят сами за себя:

“Фонд “Содружество”, учрежденный по Указу президента Российской Федерации Ельциным Б.Н. от 21.12.92 г., №-1574, основную свою деятельность направляет на оказание всесторонней поддержки и помощи Русскоязычной части населения стран Балтии, оставшейся в этих странах после развала Советского Союза. Одним из учредителей фонда и председателем его экономического совета в течение трех лет являлся Лесков Владимир Иванович, в настояшее время один из руководителей ЗАО “RNG-INVEST”. В компании “RNG-INVEST” работают в основном бывшие жители Латвии, ныне являющиеся гражданами России, а большинство работающих дочернего предприятия компании в Латвии – это представители Русскоязычной части населения страны... В связи с тем, что большая часть средств от деятельности “RNG-INVEST” по программе поставки природного и сжиженного газа в Латвию будет направлена на оказание реальной помощи и поддержки Русскоязычной части населения Латвии, с целью упрочить социальное положение соотечественников, Фонд “Содружество” просит вас оказать поддержку и содействие в предоставлении ЗАО “RNG-INVEST” по контракту с РАО “Газпром” договорной цены за 1000 кубических метров природного газа на 1997 год в размере 67 долларов США (договорная цена РАО “Газпром” на 1996 г. для АО “Rigas Porcelans”, Латвия) согласно Указу президента РФ Ельцина Б.Н. за №-2116 от 06.12.93 года. Положительное решение этого вопроса позволит, с одной стороны, решить гарантированно поставку природного газа промышленным предприятиям, объединенным Ассоциацией соотечественников, с другой стороны гарантировать АО “Газпром” авансовые платежи за поставляемый газ, а также, что очень немаловажно, сохранить рабочие места Русскоязычному населению Латвии и упрочить социальное положение этой части соотечественников...”

Примечательно, что аналогичные почти слезные «просьбы» в поддержку «коммерческого детища» Лескова перед руководством “Газпрома” в 1996-97 годах исходили также и от Архиепископа Рижского и всея Латвии Александра, известного российского артиста и кинорежиссера Никиты Михалкова, а также от тогдашнего Президента Российского союза промышленников и предпринимателей Аркадия Вольского.

***

Все иллюстрации из архива Бориса Карпичкова.