Reverta: эти тяжбы будут длиться вечно

По словам председателя правления AS Reverta (бывш. Parex) Кристофера Гвильяма, препоны к возвращению денег налогоплательщиков чинят не только политико-экономические особенности России, но и особенности судопроизводства в Латвии, пишет Dienas bizness.

- Как известно, у вас имеются проблемы с возвратом кредитов в странах СНГ. Каковы шансы?..

- Принятые российскими судами решения порой очень странные. В ход идет черный пиар, и мощная кампания направлена и против Reverta, и против Латвийского государства. Однако мы стараемся, насколько можем, вопреки решениям этих инстанций поддержать свою позицию, потому что наши требования обоснованны, и следует сделать всё, чтобы вернуть по возможности больше положенных нам ценностей.

- Вы могли бы на примере «Североргсинтеза» пояснить, как это происходит?

- Да, это очень сложное дело, наш иск на 110 млн. долларов. В одних случаях в СНГ мы иногда – только в процессе переговоров, в других – уже в судах, с тем чтобы подтвердить основы своих претензий. Общая сумма кредитов в СНГ, которые Reverta необходимо вернуть – порядка 200 млн. долларов. И это не та сумма, о которой следует волноваться, но деньги, которые следует вернуть.

Общий объем долгов, разумеется, больше, чем имущество, которое мы планируем отсудить, потому что, как бы мы ни старались, его рыночная стоимость сейчас низка. Так что конечный исход главным образом буде зависеть от рынка, экономической ситуации и – от состояния юстиции в России.

В случае «Североргсинтеза» и связанных с ним компаний мы просто имеем дело с особенно сложными и юридически трудными ситуациями. Эти компании тесно связаны с политически влиятельными людьми в России.

И это – проблема для Reverta в странах СНГ?

- Возможно. Не могут сказать с полной уверенностью, но допускаю, что те сложности, с которыми мы сталкиваемся в судах, как-то связаны с фактом, что эти компании поддерживают тесные связи с российскими высшими должностными лицами.

Важнейшее для намеченных достижений Reverta – это состояние рынка и общая экономическая ситуация, в которой заметно некоторое улучшение, в ряде сфер растут доходы населения. В то же время беспокойство доставляют и помехи в самой Латвии.

- А именно?

- Судопроизводство. Точнее, логика закона о неплатежеспособности. Известные проблемы – в законах, которые относятся к собственности, и в ряде судебных процессов мы столкнулись со сложностями в административных процедурах дел о неплатежеспособности (и частных лиц, и компаний). В делах о неплатежеспособности законы действуют неэффективно. Например, в современных условиях срок процедуры банкротства в Латвии кажется слишком коротким. Потому что есть люди, которые свои компании довели до краха, и им не следовало бы так просто избавляться от обязательств.

- Насколько вероятно, что Валерий Каргин и Виктор Красовицкий могут победить в суде в связи с жалобой, что государство переняло у них банк Parex всего за два лата?

- Мы не только являемся ответчиками в суде по этой жалобе, но и имеем встречные претензии к ним. За неподобающее управление банком и другие нарушения в руководстве. В денежном выражении это иск на 62 млн. латов в одном случае и примерно на сотню миллионов – в другом. Есть и еще иски, помельче. Но эти судебные тяжбы, они... они будут длиться вечно! Боюсь, что это, к сожалению, возможно.

Но два лата в данном случае при смене владельцев – нормальная сумма. Не будем забывать, что латвийские налогоплательщики в процессе перенятия банка государством взяли на себя долговые обязательства, чтобы спасти всю систему.

- Каргин с Красовицким всё еще получают в соответствии с договором те внушительные суммы, о которых порой поговаривают?

- Нет. Если говорить о договорах субординированных займов, то они этих денег не получают. Были разговоры о 5 миллионах, но та сумма меньше – около 3 млн. латов за весь субординированный заём, и ее получают не сами эти господа, а деньги попадают на счет судебного исполнителя. Но для нас это означает реальные денежные издержки, которые пусть бы лучше пошли на возврат вклада государства.

- Их семьи, однако, получают.

- Да, но это различные случаи, и им это, к сожалению, полагается по закону. Мы, правда, участвуем в рабочих группах, чтобы помочь госучреждениям пересмотреть и исправить соответствующие законы. Другая сложность – Гражданско-процессуальный закон. А именно: из-за того, что все их активы заморожены, мы обязаны платить Каргину и Красовицкому минимальную зарплату – по 200 латов ежемесячно. Пока их активы не разморожены, и у них нет приемлемой занятости. Это странно, но так уж есть.

- Какой могла бы быть в случае Каргина и Красовицкого «приемлемая занятость»?

- Не знаю. Я также не понимаю, почему нам нужно это делать – ведь, если это вопрос благосостояния, это дело государства. Конечно, для этих господ это пустяк, но многим из тех, кто пострадал из-за краха Parex, это были бы приличные ежемесячные деньги.

- Сколько проработает Reverta? Лет пять?

- Таким был первоначальный план реструктуризации, но, как я уже говорил, мы очень зависим от рыночной ситуации, которую три года назад надеялись видеть куда лучшей. Полагаю, что те оптимистические допущения о более скором и сильном восстановлении рынка в то время казались разумными. По моему разумению, с первого дня плана реструктуризации рынок недвижимости и экономика, к сожалению, начали идти вниз.

Но в этом некого упрекнуть. Я тоже не могу вам с уверенностью сказать, что произойдет на рынке и в экономике через три года. Честно говоря, если бы я это точно знал, то был бы не здесь, а уже где-нибудь на тихоокеанском острове с бокалом пина-колады в руке...

Полная версия интервью - в газете Dienas bizness.