Крах Krājbanka: причиной было взаимное недоверие литовцев и латышей

Одной из важнейших причин, сделавших возможным банкротство Latvijas Krājbanka, стало взаимное недоверие между надзорными органами Латвии и Литвы, пишет Re:Baltica. Банк Литвы опасался утечки информации: его руководство не предупредило Владимира Антонова, что ему известно о пропаже денег в Швеции, и было нежелательно, чтобы наша FKTK об этом сообщила миллиардеру, тем самым помешав следствию. В итоге получилась полная чехарда, ведь FKTK теряла время и действовала наугад.

По данным журналистского расследования Re:Baltica, airBaltic был не единственным бизнес-проектом, куда уплыли миллионы Krājbanka. Банк финансировал ряд других крупных начинаний, и все они связаны с именами предпринимателей Фищенко и Ковтуна. В этой связи существует вероятность, что и такие компании, как RAF-AVIA (авиагрузоперевозки; сейчас предприятие неплатежеспособно), и Рижский вагоностроительный завод (RVR), на деле принадлежали российскому миллиардеру Владимиру Антонову. В 2009-м 67% RVR купила кипрская компания Myse Enterprises Limited, которую представляет Фищенко. Ряд осведомленных источников указали, что подлинным бенефициаром RVR являлся Антонов. Именно после вхождения Myse в состав владельцев Krājbanka выдал RVR кредит на 7,17 млн. латов.

Принадлежащая Фищенко компания Cargo Avio в том же 2009-м выдала краткосрочный заем на сумму чуть более 700 тыс. латов «дочке» Krājbanka – предприятию Krājinvestīcijas – по 16% годовых (а это более 128 тысяч). Эта сделка нелогична: Krājinvestīcijas могло получить кредит у банка на куда более выгодных условиях. Похоже, Антонов сам себе выдал заем, чтобы изъять деньги из банка. К концу 2009 г. Krājbanka вложил в Krājinvestīcijas 6,284 млн. латов. Причем эти деньги не были предприятию одолжены – их превратили в доли капитала, и возвращению они не подлежали.

Расследование Re:Baltica выявило еще ряд случаев, когда компании, за которыми стояли Ковтун и Фищенко, использовались для выкачивания денег путем выдачи кредитов «своим» фирмам с небольшим уставным капиталом, непрозрачным бизнесом и недостаточными доходами. В случае краха этих фирм надежд на возврат кредита не было бы никаких. Например, фирма Multikapitāls (финансовые услуги, уставный капитал 50 тысяч) получила от Krājbanka заем на сумму 6,38 миллиона. После чего деньги пропутешествовали в черногорскую и швейцарскую компании, за которыми стоит Ковтун. В отчете Re:Baltica описывается еще ряд подобных сделок.

Учитывая тяжесть последствий краха Krājbanka для латвийского общества и экономики, журналисты задались вопросом: можно ли было предотвратить этот крах, ведь у государства перед глазами уже был пример спасения Parex?

Ирена Крумане перед своим уходом с должности председателя Комиссии по рынку финансов и капитала (FKTK), проворонившей близящееся банкротство Krājbanka, не скрывала горечи, говоря, что латвийские масс-медиа слишком уж прислушивались к заявлениям Банка Литвы, который всю вину за недосмотр взвалил на FKTK, а сам постарался встать в сторонке «весь в белом».

Re:Baltica выяснила, что проблемы-то с надзором были у обеих сторон. FKTK более пристально наблюдала за Krājbanka еще с тех пор, как банк попал в руки Антонова – с 2009 по 2011 год там было проведено 7 проверок, причем в 2010-м банку было запрещено проводить сделки с нерезидентами. Антонов лично каждый месяц ходил в FKTK, чтобы дать разъяснения по своим сделкам. Но и этого прессинга в итоге оказалось недостаточно. А все лишь потому, что литовцы не желали делиться информацией, опасаясь, что через FKTK она дойдет до ушей Антонова.

Когда 15 ноября Lietuvas Rytas опубликовала известие об остановке работы банка Snoras, FKTK запросила у литовских коллег более подробных данных, но ей ответили, что это – всего лишь слухи. Однако еще 11 ноября Банк Литвы обратился в прокуратуру с заявлением. Еще прошлым летом литовцы обнаружили, что на двух счетах швейцарских банков в Snoras отсутствуют 209 млн. евро. Латвийскую сторону об этих открытиях не проинформировали. Крумане известили только 16 ноября, когда она находилась в командировке в Вене, поставив перед фактом: правительство Литвы вот-вот примет решение о перенятии Snoras. А дальше сделать было уже ничего нельзя: после выступления главы Krājbanka Приедитиса по ТВ с увещеваниями, что «в Багдаде всё спокойно», перепуганные вкладчики бросились изымать накопления... И наложенные FKTK ограничения – выдавались суммы только до 100 тыс. латов – мало чем помогли.

Настораживает факт несостоявшихся запланированных сделок: во-первых, 20 ноября из австрийского Meinl Bank в Krājbanka должны были поступить 20 млн. евро, но вместо этого срок платежа был перенесен. А когда FKTK потребовала от руководства Krājbanka, чтобы надежности ради деньги с корреспондентских счетов, в общей сложности 127,8 млн. латов, были переведены в Deutsche Bank, это также не было сделано. Позднее выяснилось, что перечислять было нечего: деньги были из банка уведены, а на августовских документах стояла подпись Приедитиса, поверившего, по его словам, устным заверениям Антонова, что в случае необходимости средства будут банку доступны. Иными словами, имело место элементарное мошенничество.

Разрозненные действия литовского и латвийского регуляторов, вот что привело к банкротству Krājbanka. По словам председателя парламентской следственной комиссии Яниса Рейрса, литовцам следовало еще летом известить латышей об исчезнувших из Snoras миллионах, принадлежавших швейцарцам. Крумане клянется, что FKTK не получала из Литвы предупреждений ни в сентябре, во время встречи латвийского и литовского регуляторов, ни в октябре в Стокгольме, на саммите надзорных учреждений Балтии и Скандинавии.

Рекомендуем на данную тему:

Snoras и Krājbanka: почему дремали власти