Русский взгляд Ивана Демидова

Иван Иванович Демидов – легенда российского телевидения. Он работал в команде культового «Взгляда», делал «Музобоз», в 1994 году возглавил Московскую независимую вещательную корпорацию «ТВ-6 Москва». Демидов - член Совета директоров телекомпании «ВиД». Многие помнят программы, запущенные им. Это и действительно смешная «О.С.П.-студия», и тревожный «Дорожный патруль», и православный «Канон» с Иваном Охлобыстиным. Сегодня Иван Демидов ведет программу "Русский взгляд" на ТВЦ...

    KOMPROMAT.LV отправился в гости к этой, не постесняемся этого слова, легенде, чтобы поговорить о жизни, о телевидении, вспомнить былое.

    Я не сторонник истерик

    - Иван Иванович, акции противников реформы образования, состоявшиеся в столице Латвии 1 сентября, остались в общем-то незамеченными российским телевидением. Имеется ли у вас какой-либо определенный, уже сложившийся подход к освещению латвийских событий?

    - Мы готовили материалы из Латвии, но Беслан все заслонил. Что же касается освещения того, что происходит в вашей стране... В целом позиция России, на мой взгляд, простая – эмоциональная. Многим до сих пор трудно смириться, что Латвия – больше не часть нашего государства, не часть нас. Это по-человечески можно понять, поэтому подобная позиция, мне кажется, имеет право на существование. Понимаю и Дмитрия Рогозина со товарищи, которые кричат «доколе» и стучат кулаками по столу – это отвечает ожиданиям многих русских людей здесь, в России. Ведь искренне кричат: «Давят наших!». Опять же – «доколе?!». А это выгодно для пиара, особенно во время выборов. Только все эти вопли здесь и остаются. Выкрикнули и пошли по своим делам, не думая, что людям с этим жить там, в Латвии.

    Я не очень уверен, что все эти яркие и страстные высказывания помогают русским Латвии. Поэтому считаю: нельзя то, что озвучивает «Родина», раздувать. Это приносит, скорее, вред. Вменяемые, серьезные люди в России – как в политике, так и в средствах массовой информации – искренне пытаются понять, чем можно помочь. Но у меня, например, человека, который делает программу «Русский взгляд», нет такой информации, чем я могу помочь латвийским русским.

    - А когда Илья Лагутенко противопоставляет свой концерт акциям протеста русских школьников?

    - Это другая сторона медали, которая сродни рогозинской позиции. Знаете, я не сторонник истерик. Поэтому, когда мы для программы выбираем какой-то рассказ о Латвии, то руководствуемся прежде всего правилом: не навредить тем, кто там живет. Именно поэтому, если мы просим политиков прокомментировать в наших программах какие-то события, что происходят в Латвии, ситуацию в стране в целом, то выбираем таких людей, как Михаил Маргелов, Павел Пожигайло. Это серьезные разумные люди, со взвешенным взглядом на вещи.

    - То есть вы выбираете либералов?

    - А я не считаю их либералами. Они, прежде всего здравомыслящие люди, их позиция мне ближе выкриков «Родины». Мы показываем не только митинги, но и ребят, которые встроились в латвийскую жизнь. При этом они не оторвались, как принято говорить, от этнической Родины, от русскости вообще, а именно встроились. Такие люди выглядят убедительными. Однако для маргинальной части россиян они – почти предатели. Получается запутанный клубок, который не хочется трогать. Но это тоже невозможно. Я просто пытаюсь объяснить, насколько здесь трудно принимать решения.

    Пока цензура не стучит в сердце

    - Как вы думаете, после ухода Владимира Путина позиция России в отношении Латвии изменится? Вернется к ельцинской?

    - Знаете, история, на мой взгляд, никогда не повторяется. Это не бег по кругу, скорее – некая спираль. У нас 15 лет непонятно почему перегибали палку в одну сторону, а сейчас ее пытаются выгнуть в другую. Мао Цзедун говорил: «Чтобы выпрямить гнутую палку, ее нужно перегнуть в обратную сторону, и тогда она будет ровной». Но мне такой перегиб нравится: он – для выпрямления. Поэтому я думаю, что если и состоится некая смена формаций, то она не пойдет совсем уж в иную сторону. Нынешняя версия развития страны, на мой взгляд, на порядок более востребована народом, чем та, которую предлагали последние пятнадцать лет.

    - Вас не тяготит то, что сейчас происходит на телевидении в России?

    - Идет тот же процесс, что и в обществе. Что произошло с телевидением за неполные 20 лет? Мы стали мировым телевидением. До 1988 года я, как и многие мои коллеги, которые тогда начинали программу «Взгляд», не видели ни одной зарубежной программы. Мы просто не знали, не понимали, как работают наши собратья. Мы, когда делали первое ток-шоу, сами выдумывали, к примеру, где и как должен стоять ведущий. Знаете, что я делал, когда первый раз выехал заграницу? Пришел на телевидение, в одну из студий, ходил и мерил расстояние от ведущего до задника. Мне по фигу было содержание их программ. Я декорации отколупывал, чтобы привезти сюда.

    За эти 20 лет мы освоили все жанры, которые существуют на телевидении, поняли их технологию. Эта одна сторона – профессиональная. Что же касается содержания программ, то мы усвоили: у нас может быть отличная от мира эта самая содержательная часть. Что тоже было очень важно. Ведь считали, что наложи смех на картинку, и будет, как в Америке. Так вот, не будет, как там. Здесь другие законы, мы другие. Я специально сейчас говорю в целом о телевидении. Пока цензура не стучит в сердце. Сейчас модно рассуждать о том, что в России всё больше, чем всё, а потому и телевидение – больше, чем телевидение. Но это так, безусловно. Если раньше это понимали те, кто делает программы, то с 1996-го года это поняла и власть. Правда, в своем ключе поняла – коль в России телевидение, больше чем телевидение, так давайте-ка будем его иметь. И сейчас, я считаю, телевидение с точностью отражает то общество, которое у нас есть...

    - И получается, что российскому обществу нужна не объективная информация, а некая пропаганда?

    - Сейчас мы начнем с вами ужасно тяжелый разговор о том, что такое абсолютно объективная информация и для чего она нужна...

    - Но разве не нужно было говорить правду о том, что в Беслане 1364 заложника, а не 352?

    - Сейчас не хочу говорить о неумении власти пользоваться этим инструментом, который она под себя подминает...

    - Может быть, власти не нужно им пользоваться, может быть, инструмент должен жить своей жизнью?

    - А так не бывает. Могу предложить такой ответ, понимая, что он реверансный по отношению к нашей власти. Например, мы все знаем, что боевики учли итоги «Норд-Оста». Именно поэтому, бесчинствуя в Беслане, они, прежде всего, повыбивали стекла в окнах и так далее. Все учатся по дороге. Но если власти было нужно с помощью телевидения обманывать боевиков, подчеркиваю, не народ, а боевиков, я прощаю власти такой обман. Я готов принимать любую дезинформацию в надежде на то, что она поможет заложникам. Верю, что хотят обмануть не меня, а боевиков.

    - Согласен, тогда в Беслане телевидение защищало интересы заложников. Но зачем же, когда ситуация разрешилась, в эфир продолжала идти, мягко говоря, недостоверная информация, а попросту деза?

    - В ответ спрошу: зачем вам или мне во время подобных событий знать, что там происходит?

    - Объясню. Российский коллега рассказывал, что у «Скорой помощи», зачастую, нет элементарных жгутов. Руководство «неотложки» скрывает эту информацию, потому что разглашать ее как-то неудобно. И не дает журналисту, который там побывал, рассказать об этом. В итоге при следующей травматической ране жертва погибает от потери крови. Но если пресса, ТВ сообщит людям о том, что у «скорой» нет жгутов, в ответ власть вынуждена будет действовать, закупят, наконец, жгуты. В результате люди не погибнут...

    - Сравнение понятно. Но я, во-первых, в силу своего характера, не держу такой градус в своей голове, такой накал не держу. Во-вторых, как я уже говорил, сейчас телевидение в точности отражает картину происходящего в обществе. Раньше на телевидении пресловутое соотношение либералов и, скажем, не либералов было сильно завышено в сторону первых. Сейчас положение поменялось. Если взять либерально ориентированные средства массовой информации, которые сейчас остались...

    - А они остались?

    - Конечно. Остались REN-TV, «Эхо Москвы», «Московские новости», «Новая газета» и так далее. И если говорить о степени их влияния, то, грубо говоря, это пять процентов из сотни. Но ровно столько и проголосовали в свое время за СПС и «Яблоко».

    Мы авансом – ЗА власть

    - Скажите, ваш «Русский взгляд» находится в оппозиции к власти или программа ей подконтрольна?

    - Считаю, что она – абсолютно подконтрольна. В правильном понимании этого слова. Наш «Русский взгляд» ни в коем случае не стоит в оппозиции к власти. Мы скорее даже авансом – ЗА власть. И в этом смысле аванс еще до конца не исчерпан.

    Сейчас власть хочет, чтобы ее любил народ. А народ хочет, чтобы его любила власть. Но мне кажется, куда важнее, чтобы народ и власть любили одно и тоже. Как сказано в Писании, «ни ты, ни я, а то, что между нами». Я и пытаюсь в своей программе рассказывать о том, третьем, что по идее должны любить и власть, и народ.

    - И все же, если вы решите уйти в оппозицию, что будет в этом случае с программой?

    - Не знаю. Об этом даже не думаю. Именно попытка разговаривать со зрителем не о власти, а о том самом третьем позволяет мне считать, что это третье всегда будет востребовано. Пока оно властью востребовано, и программа на данный момент стоит в стане победителей. Что произойдет, когда стан победителей изменится? Не знаю.

    Есть простая история. Девять лет назад, когда на телевидении царствовали либералы, православные программы были практически под запретом. И все же именно тогда началось Православное телевидение: церковными передачами, попытками вести трансляции из храмов и так далее. Это выглядело, мягко говоря, странно, что подтверждалось и низкими рейтингами, и многими другими вещами. В те годы это было практически на уровне утопии. Сейчас ситуация изменилась. Теперь меня пугает то количество крестов, которых все больше и больше появляется на телевидении. Я работаю над тем, чтобы крестов было больше не на экране, а в жизни, в душах людей.

    Никто из нас «западником» не был

    - В 1988 году вы начинали делать «Взгляд» с Любимовым, Листьевым, Захаровым. Великой командой людей, которые старались сделать телевидение либеральным, разрушая устоявшуюся цензурную систему. Не обидно, что уничтожено старое НТВ, уволен Леонид Парфенов, Александр Любимов работает в очень тихом профсоюзе?

    - Тут нельзя перескакивать через очень важный этап. Да, мы делали «Взгляд» либеральным, но не в сегодняшнем понимании. Наш «Взгляд» был против очень многих вещей. Но к тому моменту накопилось столько всего, против чего можно было выступать... Поэтому нам было одновременно и трудно, и легко. Ведь главное тогда было – «против чего угодно, лишь бы не так, как райком партии». Этого оказалось вполне достаточно, чтобы стать людьми, которых ждет каждую пятницу вся страна. При этом, я вас уверяю, ни Любимов, ни Листьев, ни Захаров, ни Разбаш, ни я – никто из нас «западником» не был. Просто тогда уже было невменяемое состояние в стране и в умах людей.

    Но все мы сошли с этой дистанции не сейчас. А как раз перед 1996-м годом, даже раньше. Грянули гайдаровские реформы. И никто из нас не поддержал политику Егора Тимуровича. Любимов тогда был отлучен от эфира, от профессии. Влад ушел в «Поле чудес»...

    Теперь некоторые пытаются выстроить выгодную им цепочку: дескать, «Взгляд» был чуть ли не прообразом НТВ. Неправда, это все вранье. Мы сошли с политической дистанции раньше. Именно поэтому мне сейчас не жалко закрытия «Намедни». Я далек от злобного «ха-ха-ха» или «жу-жу»: «Вы так гарцевали, при таком количестве бабла делали еще на заказ и такие качественные передачи...». Я понимаю и признаю: вклад в профессию, в развитие телевидения в целом большой. Но я никогда не разделял позицию НТВ вообще – ни человеческую, ни общественную, ни гражданскую. Вместе с тем, я считаю нормальным, что люди, оказавшись в выигрыше, пользовались плодами победы. Но, проиграв, они должны ведь понимать, что произошло...

    Да, ощущение некой реакционности, определенного давления на телевидение, есть, но это меня не пугает. Когда на канал «ТВ-6», где я еще был начальником, пришел Женя Киселев со своими людьми, я искренне пытался понять, о чем, собственно, они собираются вещать. И как только понял, что они намерены говорить о том же самом, о чем говорили на НТВ, спокойно пожал руку и попрощался. Хотя еще долго меня уговаривали и Березовский, и тот же Евгений. Но я им сказал, что мне не интересно и я не хочу участвовать во всей этой истории. Кстати, из эфира я ушел задолго до этого, оставался только руководителем канала. Долго не выходил в эфир и после случившегося, пока не понял, о чем хочу говорить. Когда понял, вернулся.

    - А правда, что «Русский взгляд» в Москве занимает лидирующую позицию в рейтингах? То есть вы «побили» даже великого Познера?

    - Да, это подтверждается официально. И я не «выделываюсь», я играю по всем телевизионным правилам... Если напротив меня стоит фильм по ОРТ, стоит «Фитиль на РТР», стоит на НТВ какая-нибудь забойная передача, а люди смотрят «Русский взгляд», значит, я их на самом деле «бью». Значит, я все же чего-то стою. И темы, о которых говорю – тоже чего-то стоят.

        Из досье Ивана Ивановича Демидова

    Телережиссер, продюсер, ведущий телепередач.

    Родился 23 июля 1963 года в г. Сызрань Куйбышевской области. С четвертого класса участвовал в работе детской телестудии "Товарищ". До 10 класса играл в спектаклях, делал передачи, осваивал творческие теле-специальности.

    В 1980 году закончил среднюю школу № 61 в г. Куйбышев (Самара). Окончил общеобразовательную, художественную и музыкальную школы.

    В 1981 году призван на службу в ряды Вооруженных Сил. Служил в Литве, в воздушно-десантных войсках. Уволен в запас в звании "сержант".

    В 1984 году пришел работать осветителем в технический центр "Останкино". В интервью журналу "Деньги" (январь 1996 г. N 3) Демидов сообщил, что в этот период подрабатывал торговлей пепси-колой и именно тогда "первый раз почувствовал, что такое деньги". В 1987 году начал работать администратором в Главной редакции программ для молодежи ЦТ. Затем стал ассистентом режиссера в программе "Взгляд".

    В 1989 году – режиссер по освещению фестиваля молодежи и студентов в Северной Корее.

    1990 год - режиссер телекомпании ВИД, режиссер, а затем и ведущий программы "Музобоз", продюсер программ "Акулы пера", "Диск-канал", "Партийная зона", "Академия", и других.

    С 1994 года – главный продюсер телеканала "ТВ-6 Москва".

    С 1995 года – директор Московской независимой вещательной корпорации "ТВ-6 Москва".

    Вице-президент Московской независимой вещательной корпорации "ТВ-6 Москва".

    Постоянный член жюри телепрограммы "КВН".

    Принимает участие в проектах и программах телекомпании ВИД. Соучредитель газеты "Музобоз".

    Одним из своих учителей Иван Демидов считает телевизионного ведущего программы "Что? Где? Когда?" Владимира Ворошилова. С 1994 года запустил около 40 оригинальных программ, среди которых: "Пост-музыкальные новости" (июль 1994), "Катастрофы недели" (октябрь 1994), "Дорожный патруль" (январь 1995), "Я сама" (февраль 1995), "Те кто" (октябрь 1995), "Территория "ТВ-6" (декабрь 1995), "6 новостей" (март 1996), "Сделай шаг" (апрель 1996), "Профессия" (май 1996), "Частный случай" (октябрь 1996), "Обозреватель" (октябрь 1996), "О.С.П. студия" (декабрь 1996). Член Совета директоров телекомпании ВИД.

    Женат. Жена Елена работает на телевидении и руководит большинством музыкальных программ, которые продюсерский центр "Музобоз" производит для разных каналов. Есть дочь Настя. Старший брат Демидова Владимир работает в телекомпании ВИД директором телеклуба.

    Другой брат - Анатолий - организовал в Самаре продюсерский центр, который занимается производством рекламы и собственных программ.