Православные Латвии ради борьбы с гомосексуализмом просят вмешаться Москву

Его Святейшеству,

Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси 

Кириллу   

от православного латыша

Каспара (Елисея) Димитерса    

                                                СВИДЕТЕЛЬСТВО И ПРОШЕНИЕ.     

   Ваше Святейшество! 

Решится на это длинное письмо меня вдохновили Ваши публичные выступления. 

Начну с доброй части свидетельства – о том, какую благодать в сравнительно короткое время своего пребывания в Православии почувствовала моя мать актриса Вия Артмане.

Свидетельство матери 

После одной вечерней службы в св.Троице–Сергиевом монастыре г.Риги 17 сентября 2002 года мою маму сопровождал мой старший сын Иаков. На трамвайной остановке она ему говорила удивительные слова, которых сын, вернувшись домой, сразу записал. Вот они в переводе: 

«Как красиво пели монахини. Вечернее богослужение индивидуальное. Это мне дает мир, ибо чувствую прямую связь с Богом. Я прошу у Бога силу. Силу, которое мне дает мир Христов. Силу, которое мне дает способность не гневаться на своих недоброжелателей и врагов, и на государство, и на ее строй. Силу, которая мне дает смирение перенести трудности. Силу, которое мне помогает сохранить в сердце любовь, и по отношении к своим врагам. Силу, которое не позволяет в моем сердце вкрасться гневу и злости. Только Богом данная сила и мир дает мне радость в этом мире жить и любить. До своей смерти хочу сохранить эту благодать Божию и мирную любовь. Вот и трамвай уже едет...» 

Моя мама почила о Господе в конце прошлого года и по своему завещанию была отпета в Кафедральном Христарождественском Соборе г.Риги.

Коротко о себе или как я стал православным

Оба мои родители были актерами. Маму, актрису Вию Артмане (в православии Елисавету) знали на территории всего бывшего Союза. Мне 52 года. Мое призвание – поэзия и баллад. Стал бардом и имею около 20 альбомов, несколько сборников стихов и три оперных либретто. Много писал и острой публицистики на актуальные темы, связанные с моральными вопросами общества. Женат 30 лет. У меня два сына – Иаков (24) и Стефан (15). Крещен в возрасте 27 лет в лютеранской церкви, но одно только посещение вечерней службы в св.Троице–Сергиевом монастыре г.Риги полностью изменило мою духовную жизнь. Я понял, что для меня отцовским домом является Православие. В тот же вечер служивший игумен спросил меня, о чем болит мое сердце. Как–то неопытно но прямо сказал ему, что ищу духовного отца. Поглядев на меня с доброй улыбкой игумен ответил: «Вам нужен батюшка по мягче», и направил меня в Бауск – в городок, где служил духовный сын архимандрита Тавриона (Батозского) игумен Евгений Румянцев. Это место на многие годы стало островом спасения для моей семьи. В Православии моя семья уже 20 лет.

В самом начале корни веры были еще слабы и на подъеме национального пробуждения Латвии как независимого государства всей семьей взялись за реставрацию древнейшей каменной церкви Латвии, так сделав шаг назад в лютеранство. Но полученная благодать Православия уже не позволяла вернутся к учению лютеран. За 7 лет у этой церкви мы создали христианскую коммуну для наркоманов, алкоголиков и бывших заключенных “Круста Скола” (Школа Креста), в которой изучали труды отцов Восточной Церкви. Создание коммуны было естественным, ибо сам я спасался от своего пристрастия к спиртному. Слава Богу за все – в 1995 году всей семьей (с женой и двумя сыновьями) мы вернулись в лоно Православной Церкви. За нами к Православию присоединились и моя сестра с дочкой. Благодаря тонким и добрым наставлениям игумена Евгения Румянцева, чуть по позже к Православию присоединилась и моя мама Вия Артмане, выбрав своим ангелом святую княгиню Елисавету Феодоровну. Несмотря на то, что все мы латыши, нашим стало именно церковно–славянская традиция Православия. Из тех, которые прошли через опыт «Школы Креста», более 80 латышей стали православными.

Первый нокдаун в зоне режима ЛПЦ

После нашего решающего Exodus из лютеранства мы перебрались в Цесисский район в 100 км от Риги, где решили оживить и возобновить небольшую брошенную латышскую православную церковь в поселке Коса. С трудом получили разрешение открыть этот Божий дом, чтобы привести его в порядок. Внутри царил настоящий хаос. Гниющие священническия облачения были разброшены по храму. На левом клиросе из-под гроба Господня мы вытащили сырой и гниющий комок тряпья парчи. В нем были закутаны сосуды причастия и Антиминс (!). Мало еще знали про «можно/нельзя» Устава, но сердцем поняли, что так все оставить нельзя. Поглядев в алтарь, увидели хаос и там. На жертвеннике и на престоле лежали опрокинутые вазы, лампадки и повсюду нечистоты крыс. Помолившись, зашли привести в порядок и эту часть церкви. Бог свидетель – мы не знали, что надо иметь специальное благословение на вхождение в алтарь. За такое мы приняли голос совести прибрать безалаберностью прежних хозяев запущенный духовный дом. Эти труды мы засняли и на видео, часть которого представили и руководству ЛПЦ. Также им вернули все очищенные церковные принадлежности. Успели даже красиво отреставрировать престольное Евангелие. 

Когда все было приведено в порядок, пригласили посетить нас и Владыку Александра. Он не отказал. О торжествах его приезда вывесили объявления во всех ближайших центрах нашей волости. Людей пришло немало. Приехал Владыка с сопровождающими его, выслушали наши свидетельства, оценили труды и... устами одного «опытного» протоиерея вынесли мне приговор: «Каспарс Димитерс совершил самое великое осквернение церкви за всю историю Православия в Латвии...». И это после многодневной приборки до того заброшенного храма. Не ждали благодарности, но хотя бы поддержку.

Второй нокдаун в зоне режима ЛПЦ

Со временем в наш приход назначили батюшку, и раз в месяц начались службы. Приняли все как вполне заслуженное наказание, ибо поняли, что в будущем надо убавить эмоций и прибавить рассудительности. Вернулась надежда, что с помощью священника начнем свою малую миссию в этой черной от безверия сельской дыре. Но батюшка был человек формального подхода и стал крестить: молодых и немолодых, без какой–либо катехизации.

Он также без предупреждения срывал службы из-за своего пристрастия к алкоголю. Так как сам имел опыт борьбы с этой зависимостью, старался понять его и простить. Но срывы продолжались. Мы-то часто посещали и храмы в Риге, но местным прихожанам нерегулярность служб была не в пользу. Решили прямо об этом сказать батюшке. Он рассердился и, как приближенный к Владыке, сорганизовал все так, что службы в нашем приходе на два года прекратились вообще.

 Третий нокдаун в зоне режима ЛПЦ

С Божией помощью пережили и это. Через два года к нам назначили другого батюшку, латыша, уже не молодого возраста, но совсем недавно ставшего священником. Опять вернулась надежда. Стали заботится о своей церкви и материально, вкладывая в ремонт крыши, пола, стен, а также на установку лесов и специальной печи свои семейные средства (около десяти тысяч долларов). Из своих средств годами выплачивали и гонорары священникам, покосникам и другим помогавшим в разных трудах. Но оказалось, что и у этого батюшки те же проблемы с алкоголем, и он также начал срывать столь редкие службы. Однажды он даже служил в нетрезвом виде. Тогда нам еще не хватило храбрости этого не допустить. На другой похожий его приезд храбрость появилась, и пьяного батюшку, который не смог подняться даже по горке к церкви, посадили обратно в привезшую его машину и отправили домой. Не сердились, ибо поняли, насколько все мы в это время больны.

Не смотря на нелегкую жизнь прихода, в одну ночь к церкви подъехали люди с фонариками на лбах и начали чего–то межевать. Через какое–то время мы узнали, что руководство ЛПЦ продало наши приходские земли, прямо под носом у живого прихода. Обратились к секретарю Синода (им на тот момент был наш первый батюшка) с устной просьбой хотя бы на половину поделиться с приходом, но секретарь спокойно ответил: «Ну, вы же все прекрасно понимаете...»

Четвертый нокдаун в зоне режима ЛПЦ

Помимо всех дел и не–дел с приходом и отношениями с руководством ЛПЦ, я продолжал и свою творческую работу. После успеха с оперой по мотивам В.Гюго «Собор Парижской Богоматери», композитор Зигмарс Лиепиньш предложил мне писать либретто по мотивам Булгаковского романа «Мастер и Маргарита». Об этом объявила и пресса. На праздник Успения вместе с семьей я был на службе в Троицком кафедральном соборе г.Риги.

Уже при исповеди тот же протоиерей, который прилюдно и документально объявил меня «самым великим осквернителем», остро указал, что роман Булгакова «евангелие от дьявола». Пробовал ему объяснить, что имею свой план, как христианизировать эту работу, но он не слушал. Когда стоял в очереди к Причастию, держа в руках своего младшего сына, протоиерей опять подошел ко мне и строго сказал: «Подходить к Причастию я вам запрещаю... До того, пока не откажетесь от своего лукавого замысла...» 

Со временем все обернулось так, что мне эту работу не надо было писать вовсе. Конечно, я был благодарен и этому протоиерею, ибо я выстоял и из-за слабости людской не разочаровался в твердости основ Православия. Но как было с другими – с теми, у которых из-за такого дерзкого подхода к личным делам мирян выстоять не удалось? Мне приходилось встречать достаточно людей из секты «Новое Поколение» [«харизматические христиане» с американскими корнями], ибо как мы так и они активны в борьбе против идеологии содомитов. Большинство из них бывшие православные, которые прямо говорили: «Мы тоже были православные, но на нас там никто не обращал внимания, только пугали и дразнили».

Пятый нокдаун в зоне режима ЛПЦ

У меня есть друг, с которым мы вместе начали путь в Православие. Он стал клириком, я – лаиком, мирянином. Его призвание, и благословение прежнего митрополита Леонида, было и есть издание православных книг на латышском языке. На сей день благодаря энтузиазму моего друга уже издано более 50 книг. Для наших масштабов это огромное число. Но уже с самих первых изданий получить благословения нынешнего Архиерея на издательские труды ему удавалось очень трудно. Со временем это стало и невозможно вовсе. Формальную ответственность переместив на плечи других персон, издательское дело он не оставил. Он просто старался продолжить с успехом в 19–том веке начатое и св. Иоанном Рижским продолженное дело православной миссии среди латышей. Прот. Иоанн Калниньш (так зовут моего друга) также старался поднять интерес руководства ЛПЦ к тем латышским храмам, которые, оставшиеся без приходов, стали разрушаться. Со временем и эту его инициативу руководство ЛПС нейтрализовало. Постоянно руководителями создавался миф, будто прот. Иоанн Калниньш провоцирует латышей на раскол типа эстонского, когда искусственным образом в республику был втянут К–польский патриархат.

Такая трактовка его усилий в полной мере лжива. Мы оба, как христиане, родились в лоне Русской Православной Церкви. Мы оба первыми глотками Истины впитали именно церковно–славянскую традицию. Мы оба с трепетом сознавали то, что РПЦ восстает на крови новомучеников Российских. Мы оба чтим духоносность праведников архим. Тавриона (Батозского) и архим. Иоанна (Крестьянкина), которые были духовными руководителями нашего духовника. Ни о каком «эстонском» варианте тут не может быть и речи. 

Два года назад прот. Иоанна Калниньша грубо и неканонически лишили сана, поставив в угол и тех его чад, которые, как латыши, с трудом преодолевали стандартные клише узко-националистического отношения ко всему русскому. Но, с помощью прот. Иоанна, они все–таки свои предубеждения преодолевали. После запрещения их духовного руководителя продолжить углубление в славянскую православную традицию им стало невозможно, ибо в большинстве своем они очень молоды духовно. Лишение сана их батюшки они посчитали беззаконием именно со стороны русских. Банально, но факт. 

Сколько писем мы ни написали в РПЦ, сколько ни искали поддержки через разных деятелей РПЦ. На грани отчаяния прот. Иоанн Калниньш обратился в административный Суд Латвии. Понимаю, что священнику искать справедливость в светских государственных ведомствах не подобает, но это был его последний крик. В его защиту свой голос публично подняла и моя жена Лига (Анна) Димитере, но никаких изменений не последовало. После этого авторитет Архиерея в глазах патриотических латышей упал до нуля.

Шестой нокдаун в зоне режима ЛПЦ

Понявши, что продолжать таким образом душевредно, мы с женой вернулись в прежний настрой тихой миссии и продолжали понемногу заботится о двух деревенских церквях, спасая их от разрухи. Также старались очиститься от всего осадка после конфликтов с руководителями ЛПЦ. Приближалось Рождество, и в одном из пустеющих храмов в поселке Мали (в который мы тоже вложили свои средства – около пять тысяч долларов, чтобы не обрушилась центральная башня) мы устроили Вифлеем с увеличенной Рождественской иконой в центре (перед этим в здании церкви был склад магазина). Об открытии Вифлеема в вечер Западного Рождества информировали и секретаря Синода. Неожиданно в назначенное время приехал сам секретарь Синода, иеромонах N., в сопровождении других сослуживших ему. На молебен собралось около 15 местных латышей с детьми, которые в православной церкви были первый раз в своей жизни. После молитв и пений молодой иеромонах N. говорил проповедь. Ни слова про суть Рождества, ни слова про Божию любовь, ни слова про Великую Радость! О чем говорил секретарь, чуть было понятно только моей семье, ибо он говорил только о ереси раскола, имея в виду дело с Иоанном Калниньшом. Иеромонах пугал  всех словами, что «раскольники не смоют свой грех даже мученической кровью» (!). Намек на раскол до конца не стал ясным и для нас, ибо прот. Иоанн в своей книге «Исторический комментарий», за которую его осудили, писал о распродаже церковного имущества. Но те местные и простые люди, которым мы создавали праздничный Вифлеем, о светлом Рождестве Христовом от этого православного иеромонаха так и ничего не узнали. Им этот праздник остался в памяти как «праздник» угроз против еретиков и раскольников. 

Седьмой нокдаун в зоне режима ЛПЦ

В следующий год мы собрались на толоку (субботник) в храме поселка Заубе. Этот храм знаменателен тем, что в нем службы не прекращались все советское время. Прекратились они только с началом правления теперешнего Архиерея. На сегодня эта церковь уже в аварийном состоянии. Но толока была. Перед этим узнали, что земли этого прихода ЛПЦ продала какому–то господину, которого мы не постеснялись пригласить и на субботник. Он приехал и показал, что церкви теперь принадлежит только узкая полоса круга шириной в два метра. Он так же рассказал, сколько за сделку заплатил официально и сколько положил в карман секретаря Синода протоиерея К. Это был тот самый протоиерей, который сказал нам уже известные слова о «прекрасном понимании»: «Ну, вы же все прекрасно понимаете...»

Восьмой нокдаун в зоне режима ЛПЦ

Несколько лет подряд я и моя семья активно протестуем против идеологии и парадов содомитов. В 2009 году моей жене пришло на сердце опубликовать призыв всем матерям собраться в белых платочках и создать стену против Балтийского Прайда-2009. Формально и ЛПЦ собирала подписи под свидетельством протеста во всех храмах, но потом нигде не озвучила, сколько их было собрано, и каким инстанциям их предъявили. Пассивность главных конфессий Латвии, в том числе и ЛПЦ, по отношении к шествиям содомитов, широко известна. Единственными активно протестующим церковным деятелем является католический кардинал Янис Пуятс и... бывшие православные из секты «Новое поколение» (!). И на этот раз никакой поддержки инициативе моей жены со стороны ЛПЦ не последовало. В результате на призыв реагировала только она сама и еще одна православная латышка. В такой ситуации у жены был подготовлен план «Б». Она привязала к себе большой православный крест и босиком попросилась, чтобы полицейские ее впустили в охраняемую зону участников содомитского парада. Ее впустили (!). Когда начался парад, она стала впереди парада, лицом (или крестом) к участникам и задним ходом шла спереди, стараясь остановить шествие. В нескольких отрезках маршрута ей это удалось, и шествие затормозилось. Когда она поняла, что совсем прекратить парад будет невозможно, она легла поперек прямо на улицу, под объективами мировых СМИ.

Как потом говорила она сама, это была ее жертва, ибо она была готова умереть, свидетельствуя, что Крест Христов всегда будет преградой всякого нечестия, всякой перверсии, а также и указательным знаком выхода на путь спасения. Крест просиял на всю планету, вытеснив стандартные отображения радужных шествий в мировых СМИ. 

Этот ее шаг был последней каплей в сосуде терпения руководителей ЛПЦ. После ее запрета на Причастие (из-за публичной защиты прот. Иоанна Калниньша) последовала эпитимия: ссылка на две недели в монастырь (!). Она – не монахиня и не вдова, также и не келейница Архиерея. Она – моя жена, и мать моих детей. Разве у Архиерея есть права затворить замужнюю женщину без ведома ее мужа? Имеет ли наша церковь подобное в Уставе? Надо упомянуть, что до этого секретарь Синода потребовал от нее письмо с раскаянием о содеянном. Она написала такое письмо, каясь в том, что посмела публично упрекать своего Архипастыря в беззакониях против прот. Иоанна Калниньша, но в том, что она защищала нашего семейного друга она, конечно, не каялась, как и не каялась в том, что с Крестом протестовала против содомитов.

Ее раскаяние оценили негодным и потребовали писать другое, более подходящее. От секретаря она узнала, что, выходя с Крестом на улицу и встав впереди содомитов, она, цитирую, «осквернила церковную святыню». Но понимая, что она будет продолжать поступать по совести, срок затвора ей сократили на два дня, что она и исполнила, ибо доступ к Причастию она посчитала выше всех этих разногласий.

К этому хочу добавить свидетельство о встрече моей жены с руководящими людьми из латвийской спецслужбы, когда она обратилась к ним с просьбой, чтобы они отказались охранять парад содомитов. На ее просьбу ответственный руководитель ответил вопросом: «Почему вы с такой же силой не боритесь против ‘голубых’ в верхах вашей церкви (ЛПЦ)?» Удивленная таким вопросом, жена в ответ ему предложила: «А вы помогите мне». Ответственное лицо на это ответило (цитирую) : «У них слишком сильно прикрыта задница...».

Девятый нокдаун в зоне режима ЛПЦ

Публика в Латвии уже привыкла, что, по сравнению с руководителями других конфессий, руководитель ЛПЦ чересчур выделяется, снимаясь рядом с президентами, миллионерами, политиками и другими персонами с высоким светским рейтингом и влиянием. Многие обыкновенные и совсем не лукавые латыши так и думают, что Православие – это культ личности правящего Архиерея, и шутя называют его «папа Рижский». Нам за это стыдно. Перед последними парламентскими выборами в Свято-Троице-Задвинской церкви на амвоне перед Царскими Вратами в пиджаке и в галстуке выступал политик–бизнесмен из партии ЛПП Андрис Америкс [чиновник достаточно противоречивой репутации, имеющий неформальную кличку «Мистер Твенти», в которой намекается на количество процентов как бы «пользы»]. Читая Социальную концепцию РПЦ, я нашел, что даже чисто по форме такое со стороны Церкви недопустимо.

Пару лет назад наш Архиерей публично почтил открытие своего изображения – картины, на которой виден он на фоне панорамы Риги и голубого неба. В народе эта картина тоже имеет свое название, которого по причине неприличности этого названия тут огласить не дерзну. 

Пик культа личности руководителя ЛПЦ был достигнут празднованием его 70-летнего юбилея. Наблюдая за событиями на официальном сайте ЛПЦ, осталось только одно впечатление – Архиерей и его заслуги  полностью вытеснили оттуда нашего Господа и Его святых. Даже саласпилсское чудо (отражение изображения Богоматери на стекле иконы) было трактовано так, будто Богородица явилась, чтобы напомнить нам, насколько православные в Латвии непослушны своему Архипастырю. 

Недавно в Латвии появилась и «Архиерейская» улица, ибо на ней когда–то жил и наш Архиерей. Уже опубликовано интервью с викарным епископом, где он свидетельствует об Архиерее так, будто он уже в вечности, и речь идет о его канонизации. 

Десятый нокдаун в зоне режима ЛПЦ

Пару дней назад мы узнали, что в том деревенском храме в Мали, где когда–то создали Вифлеем, уже состоялась вторая служба, на которой батюшка (тот, который из-за пьяного состояния не смог подняться к нашей церкви в Косе) повторно причастил некрещеного татарина. Хотя мы неоднократно сообщали руководству ЛПЦ о «деятельности» этого священника. Но кто мы такие, чтобы на наши призывы руководство удостоило нас своим вниманием. Мы ведь латыши, и еще такие, которые протестуют. А таким в фаворитах Архиерея места нет.

Будут ли еще нокдауны, или скоро последует нокаут?

Многое учились перетерпеть для личного смирения, как крест, заслуженный своим маловерием или маловерием своего народа. Но морально политическая ситуация меняется не только в мире, не только в России, но и в Латвии. Вступили в силу новые поправки закона о религиозных организациях. Теперь любой может создавать у нас православные приходы любых омофоров. У ЛПЦ здорового авторитета среди многих латышей уже нет. О миссии православия в Латвии не может быть и речи. Нет ни православных сайтов, ни блогов батюшек–миссионеров. Есть только один официальный, у которого только одна «миссия» – писать о торжественных службах, визитах и встречах правящего Архиерея.

Если российские перемены, которые начались в сфере миссии РПЦ, не достигнут и берега Рижского залива, раскол между латышами и русскими, или между самими русскими, неизбежен. Это не Иоанн Калниньш, которого надо подозревать в раскольничестве (он в своей книге обнародовал факты распродажи церковного имущества), это не латышские национал–филетисты (ересь церковного национализма), которые создают атмосферу для раскола.

Это «заслуга» долголетнего церковно-политического режима руководства ЛПЦ. По вышеупомянутым признакам подобное «православие» уже можно подозревать в ереси. Такое чувство пришло на сердце после просмотра фильма о жизни митрополита Антония Сурожского «Апостол Любви». 

О качестве «миссионерства» в зоне режима ЛПЦ говорит и свидетельство, зафиксированное моей женой при встрече с протоиереем, к которому ее направил секретарь Синода иеромонах N. Цель направления было показать моей жене ее место, определенное ей «миссионерами» ЛПЦ. Протоиерей тот выражался прямо: 1) лучшая миссия для православных это затворение в своих храмах или квартирах для личной молитвы, 2) против содомитов выступать не надо, ибо тут Евросоюз, и все там уже решено и без нас, 3) все равно победят мусульмане, ибо они постятся и молятся лучше православных.

Недавно в Риге состоялась конференция в честь памяти архимандрита Тавриона. Попробуйте найти хоть слово об этом на сайте ЛПЦ. Не удастся. К золотой раме идеологии культа личности правящего Архиерея это не подходит. Но, как известно, архимандртит Таврион не страшился быть миссионером любви даже в долголетних ссылках. К сожалению, из-за заранее известного отказа устроители конференции не стали брать благословение у правящего Архиерея. Возможно, митрополиту не нужны такие подвижники Христовы, которые своим свидетельством бросают упрек такому фарисейскому подходу к церковной жизни, который существует в действительности в зоне ЛПЦ. В прошлом году в Москве в Свято–Тихоновском институте тоже была проведена подобная конференция, посвященная архим. Тавриону по поводу 30-летия его кончины. Митрополит Александр туда тоже не был приглашен. Очевидно, знали его отношение к исповедникам и мученикам российским.

Внимание! Опасность законного беззакония!

Надеяться на то, что руководство ЛПЦ изменит свой стиль правления, нет оснований, ибо система воспитала целую армию послушников Архиерея. У многих (но не у всех !) сломаны личности. Они, как их Владыка, любят пугать и злиться. Бывал на нескольких архиерейских службах, где пришлось стать свидетелем гнева Архипастыря. Он не стеснялся громко и прилюдно бранить своих подчиненных, которые, как электризованные, старались исполнять все капризы Владыки. Гнев этот, как вирус, распространился и на его помощников, секретарей и.т.п. 

Не поднимать тревогу уже нельзя. Ситуация в сфере государственных законов говорит о себе сама. Последние изменения в законе о церковном имуществе гласят:

«Права на возврат незаконно отнятых объектов имения в соответствии со своим уставом (конституцией) имеет религиозные организации, которые на 1940 год были зарегистрированы в списках Церковного и Конфессионального Департамента Министерства Внутренних Дел или в  Департаменте Прессы и Обществ Министерства Общественных Дел, если те не прекратили свою религиозную деятельность и возобновили свой юридический статус. Регистрацию религиозной организации до 1940 года удостоверяет справка из Латвийского Госархива. Возобновление юридического статуса удостоверяет регистрационное свидетельство религиозной организации».

Где тут скрыта опасность. Известно, что исторически на 1940 год ЛПЦ была под К–польским омофором. После того, как в Латвию вошли советские войска, ЛПЦ вернули под омофор РПЦ. Хотя РПЦ и является историческим лоном ЛПЦ, но опровергнуть факт невозможно. Стоит какому–то активисту создать приход К–польского патриархата, предъявить справку с Госархива – и начнется такая встряска национал–политических разборок, что мало не покажется. Другая реальная угроза исходит от так называемого лжеепископа русской автономной православной церкви Виктора Контузорова. Получив юридическую регистрацию, он тоже может воспользоваться изменившейся ситуацией в нашем законодательстве. 

Эпилог

От имени всех тех православных, которые своим духовным лоном считают Русскую Православную Церковь, прошу принять меры на изменение ситуации в ЛПЦ. Не надо нам расколов или «прогресса» К–польского омофора. Хотим остаться в нерасколотой ЛПЦ в лоне Матери-Церкви РПЦ. 

Предлагаю создать ставропигиальный приход в столице Латвии под прямым Вашим руководством. Уверен, что это незамедлительно послужит духовному возрождению Латвийского Православия, оживит миссионерскую деятельность, покажет, что мы не брошены на произвол судьбы, и поможет многим разочаровавшимся людям по-настоящему увидеть, что такое Православная Церковь. 

Испрашивая Ваших святых молитв и благословения

Каспарс (Елисей) Димитерс,

православный поэт, бард и публицист

30 ноября 2009 года