Тайна чекистского прозвища

Недавно на портале одной из газет появился любопытный комментарий Бориса Карпичкова, известного в советские времена чекиста, проживающего ныне в Англии. Из его текста следует: в конце 80-х годов КГБ присвоил Владилену Дозорцеву «кодированное имя Пилат».

Остается только догадываться, почему сотрудник КГБ Борис Карпичков приписывает известному соловью Атмоды чекистскую кличку, совпавшую с именем древнего правителя, который ассоциируется с коварством, массовым насилием и казнями.

Впрочем, в том же сообщении бывшего комитетчика говорится, что КГБ подозревал и самого г-на Дозорцева в связях с английской разведкой MI-6.

Можно было бы не обратить внимания на упомянутые г-ном Карпичковым сведения, кабы соловей, ставший позднее депутатом, не пустился вдруг в воспоминания о ярких моментах своей жизни вообще и о своем «политическом туризме» в частности.

В недавних мемуарах Дозорцев рассказывает о некоем «Правлении», которое решило послать за рубеж к латышам-эмигрантам своих эмиссаров, дословно: «в качестве успокоительной пилюли и в надежде получить хоть какую-то множительную технику» (?!).

Роль эмиссаров-успокоителей исполнили полуеврей Дозорцев вместе с полным евреем Мавриком Вульфсоном и поляком Янисом Юркансом (?!): «В конце концов, сложилась твердая выездная группа – мы с Мавриком как члены Правления и Юрканс, который … блестяще говорил по-английски. Втроем мы пахали США, Канаду и Англию. Надо отметить, что нам удавалось быстро убеждать эмигрантские организации не катализировать процесс: нам лучше знать, когда, как и что».

Канадский дом Вайры Вике-Фрейберги, как утверждает сам политический турист, стал для них «кают-компанией».

В то же время Дозорцев пишет, что «прямой политикой она не занималась, а активное участие в Атмоде является фантазией ее биографов».

Напрашивается вопрос, уж не дайны ли обсуждали эмиссары с будущим президентом Латвии?

Конечно, даже скандальный Лато Лапса в своей книге сетует, что вопреки разным слухам, никаких связей Фрейберги с КГБ не установлено, как, возможно, не установлена причастность эмиссара Дозорцева к MI-6 и прочим разведкам. Скорее, это информация к размышлению по поводу странных зарубежных вояжей, их оплаты, контактов и целей, ради которых частные лица почему-то сильно тратились. Ведь на вопрос, за какие шиши эмиссары «катались по миру», автор мемуаров простодушно отвечает: «билеты нам покупали эмигранты, и жили мы… у них в домах».

Еще комичнее выглядит признание обладателя Ордена трех звезд о вожделенной добыче в результате поездки: «Из Канады мы увезли компьютер, принтер и еще какую-то аппаратуру, но ее дали не латыши нам с Юркансом, а еврейская община Маврику…». Забавно опять же следующее признание автора: эту технику Маврик вручил… сыну Дозорцева Андрею (?!), который издавал… еврейский журнал.

«В другой раз по приглашению германских латышей мы с Юркансом оказались в Мюнхене, где выяснилось, что будущий министр – без денег на обратную дорогу. Но друзья эмиссара, работавшие на радиостанции «Свобода», «недолго думая, отстегнули на билет».

О чете Федосеевых, я, как начинающий журналист, уже слышал от писателя в те далекие времена прямо в стенах парламента. Но тогда об «отстегивающих» друзьях он поведал иное: супружеская пара разводилась и испытывала материальные затруднения.

Автор мемуаров не забыл погордиться и своим младшим сыном Максимом, который «давно уже зачастил в пресс-центр парламента». И когда возникла необходимость дать в эфир Декларацию на русском, пресс-центр поручил это ему».

Признаться, не только у меня сложились совсем другие впечатления, почему в здание парламента наведывались тогда все кому не лень. Поскольку и самому доводилось там часто бывать, заметил, что партнеры новоявленного политика далеко не все и не всегда были довольны визитами Дозорцева-младшего, который всерьез увлекся наркотиками. Да и сам отец не скрывал тревоги: не помогали ни выговоры, ни ночные отправки в соответствующие учреждения, ни битье с помощью старшего брата. Папа решил приобщить сына к политике и тем самым отвлечь от пагубного пристрастия. Конечно, о воспитательных целях походов в парламент младшенького в мемуарах места не нашлось.

31 января в Доме культуры «Иманта» состоялась встреча с «общественным деятелем и литератором» Владленом Дозорцевым. Видимо, он еще раз захотел публично напомнить о заслугах, политическом туризме и прочих жизненных эпизодах.

Вряд ли он узнал меня среди пришедших 12-15 человек, наши пути по жизни практически уже не пересекались, да и эти немногие оказались слишком уж почтенного возраста. Было как-то неловко за автора и даже жалко его и за количество интересантов, и за обветшалое подвальное помещение. Тем более, на следующий день случилась достаточно громкая презентация «Кухни Вайры», другой книги о личности экс-президента нашей страны.

Но речь не об этом. К слову, совсем недавно журналист А. Стефанов вспомнил высказывание своей ровесницы о короткой памяти нашей национальной элиты: «Они говорят так, как будто мы все умерли. В том смысле, что врут безбожно, словно не осталось живых свидетелей недавнего прошлого».

А поскольку себя тоже считаю живым и помнящим недавнее прошлое страны, интересно: за какие же заслуги политический турист Дозорцев получил от майора КГБ Бориса Карпичкова прозвище «Пилат»?

И если это сообщение зарубежного соотечественника правдиво, оно и впрямь интересно. И не только для историков и нечаянных свидетелей нашего общего прошлого.

А с политиками, строителями капитализма, вообще не соскучишься, особенно, когда вещают про себя, любимых.

Рекомендуем на данную тему:

Борис Карпичков продолжает свои разоблачения

Борис Карпичков о чекистах в Сейме