Шкеле третьего разлива

Субботний конгресс, посвященный возвращению Андриса Шкеле, наверняка разочаровал тех, кто надеялся услышать не только подтверждение уже устаревшей новости, что он вернулся на пост председателя «Народной партии», но и слова о том, как этот «компетентный экономист» планирует вывести бедный латвийский народ из пустыни кризиса и привести в обещанное благополучие.

Ничего.

Упреки в адрес нынешнего правительства и политиков в целом, по-отечески пожурить свою партию, банальная констатация того, что общество не умеет мыслить самостоятельно и столь же банальные пожелания гордиться своими «латышскими особенностями» и позволить ему и другим деятелям «самим решать» как управлять страной. Но никаких свежих политических идей и конкретных предложений, которыми он мог бы обосновать свои претензии на роль народнохозяйственного лидера у Шкеле нет.

Еще хуже, собрав вместе разбросанные по его сорока пятиминутной речи экономические и политические идеи, ничего иного не получается, как все та же политика больших трат, с которой его товарищ по партии Айгар Калвитис вогнал страну в нынешний кризис.

Только в отличие от разбазаренных Калвитисом «жирных лет», больше нет денег, которые можно тратить. Поэтому экономическая политика Шкеле напоминает собаку, которая ловит свой хвост – надо стимулировать экономику, инвестировать в большие проекты инфраструктуры, однако денег нет, способов их заработать тоже нет, девальвировать лат, что как минимум создаст видимость достатка, уже поздно, однако надо инвестировать в инфраструктуру, но вот денег нет…

Предложение Шкеле поддержать микропредприятия единственное, что как минимум позволит семьям попытаться заработать деньги. Остальные относятся к их переделу – предложение пересмотреть использование фондов ЕС, намек, что в банке Parex (которые еще недавно он предлагал продать за лат) вложен миллиард евро государственных денег и угрозы поговорить с международными кредиторами о перенаправлении их денег на стимулирование экономики.

Да «количества денег в народном хозяйстве катастрофически не достает», так что интересно, как можно обещать «максимально» инвестировать в инфраструктуру, в течение пяти-семи лет вернуть весь госдолг (на что каждый год надо будет выделять примерно по 10% от ВВП) и при этом в 2011 году создать сбалансированный бюджет, что Шкеле готов сделать, если он станет премьер-министром? И почему, если такое чудо свершиться, «не стоит думать о еврозоне», если будут все условия по дефициту бюджета и внешнему долгу?

Не потому ли, что Шкеле смог придумать увеличение «количества денег» только путем из печатания, что кратковременно создаст в Латвии иллюзию затыкания бюджетной дыры, однако закрутит спираль инфляции, тем самым лишив Латвию надежды на выполнение критериев по введению евро? Очевидно, ибо еще в мае он говорил об «удовлетворении внутренних потребностей и затрат в экономике другой массой денег», что позволила бы сделать девальвация лата.

Однако что касается девальвации, даже Шкеле «стал скептиком», и сейчас самое время это делать. Его призыв к своей партии помочь премьер Валдису Домбровскису «не свалиться в яму» - очень хороший сигнал для международных инвесторов, но для самого Шкеле это означает признание в том, что он сам ничего не может предложить.

По его мнению, Домбровский - «экономический обозреватель», однако за обозначенными Швеле «пятью большими трудами» (повышение народного самосознания, развитие производства, обеспечение энергией, способность самим управлять своими финансами и упорядочивание госуправления) прячется все та же обзорная болтовня, за которой скрываются все та же идеология НП разделять и тратить. Не осталось ни той свежести, которую Шкеле мог предложить как беспартийный премьер в 1995 году, ни как лидер партии-победителя на выборах в 1998 году.

«Эмоциональность», которую в речи Шкеле отметили некоторые из его однопартийцев, беспартийным сторонним наблюдателям показалась нервозностью и усталостью.

Главным критерием соответствия членов этой партии высшим постам – «огоньком в глазах» - единственный претендент на высший пост в государстве не блистал. И делегаты конгресса, практически единогласно проголосовавшие за старого нового председателя, стоя аплодировали своему решению с таким отчаянным энтузиазмом, возможно надеясь, что хуже уже не будет. И как избиратели, свой выбор они не будут интерпретировать, как исполнение когда-то им самим данного задания – голосовать за самых больших кретинов.

Намного сложнее, нежели своих 1675 членов партии Шкеле будет убедить избирателей поверить, что он вернулся с «мечтой о Латвии». Что «депрессивную, деморализованную, немотивированную, разобщенную нацию» ему вручили внешние и внутренние враги. Что те самые «иностранные финансовые воротилы», которые отняли у нас «суверенитет» и вогнали нас в «долговую тюрьму» и собственная пресса и другие не названные «либеральные пропагандисты», которые, уподобляясь «толпе», играют в «популистские демократические игры» и подрывают «основы государства», достойны «суда Линча».

В ходе этого подрывной деятельности «уменьшено влияние правительства на процессы», но «толпа» или латвийское общество «разделены на атомы», люди не способны самостоятельно рассуждать и думать и «иметь свое мнение», это им «прививают» вышеупомянутые потрясатели основ, однако «большая часть индивидов» этого даже не понимает. «Девять из десятерых жителей Латвии считают правительство и руководителей погрязшими в коррупции», - ужасается Шкеле «пессимизму» общества.

В глазах латвийского общества Шкеле не продвинулся дальше «гаранта стабильности» в перебранке Калвитиса с «пустобрехами», которые посмели вмешиваться в политику или брошенного его женой, Кристианой Либане-Шкеле в августе прошлого года в передаче «Kas notiek Latvijā?»: «Вы, народ».

Однако в субботу для нее судьба «вы, народа» уже была «многими связями связана» с судьбой НП. Даже Шкеле попытался нарисовать пугающую и сюрреалистичную картину, в которой судьба латвийского государства и народа зависит от НП: «Если народная партия сможет, то и Латвия тоже!»

Однако нет ощущения, что НП сможет «мобилизовать Латвию на новые трудовые подвиги» уговорить нас всех взяться с партией за руки, как во время Балтийского пути или дней поминовения, которые Шкеле упомянул в списке «латвийских особенностей», «поднять свое самосознание», «возобновить вертикаль исполнительной власти», или получить в этом правительстве хоть какое-то «хозяйственное министерство». Последнее в речах делегатов повторялось так часто, что очевидно каким-то образом связано со столь же часто упоминаемым «унижением», которое им приходится переживать.

Однако призыв Шкеле спеть «Хватит ленится и загнивать» напомнило как эту же самую песню исполнял «Латвийский путь» на своем конгрессе перед провалом на выборах в Сейм в 2002 году. На самом деле, это не последний конгресс НП перед выборами, еще один пройдет в мае.