Эдуард Лимонов: "Я прошёл три тюрьмы и кусок колонии"

         Эдуарда Лимонова представлять не надо: нонконформистский, авангардный писатель, произведения которого знакомы далеко за пределами России, создатель и вождь леворадикальной национал-большевистской партии, насчитывающей около 12 тысяч человек. В списке невъездных в нашу страну он в первой десятке.

               Ранним утром захожу в полуподвал на Второй Фрунзенской улице (позднее, когда я уже вернулся из Москвы, нацболов выселили из бункера), в котором расположился центральный штаб НБП. В носу першит от едкого дыма дешевых сигарет. Десятки молодых людей, одетых в безличное черное, либо в разномастный клоунский прикид, какой предпочитают европейские радикалы. Узнаю многих: тут и беглый рижанин Владимир Линдерман, и захватчики башни церкви Св. Петра в Риге Илья Шамзов, Сергей Соловей. Дежурная по штабу Нина Силина тоже имеет к нашей стране какое-никакое, но отношение: она - гражданская жена латвийского нацбола Владмира Московцева (Скрипка, как его называют соратники, отбывал срок за участие в подготовке захвата башни церкви Св. Петра). Нина отдает приказы соратникам по партии. Получив команду, молодые люди отправляются в Одинцово на расклейку листовок в поддержку Виктора Алксниса (во время моей командировки в Москву избирательная гонка в Госдуму была в самом разгаре). Стоит отметить, что наш земляк в очередной раз получил депутатский мандат, обойдя на финише избирательной гонки знаменитого “яблочника” Владимира Лукина.

              Вдруг нацболы замирают. Входит Вождь. Бодрый, подтянутый. Вылитый Троцкий - из-за бородки клинышком... Говорит спокойно, без пафоса, как герой, не сомневающийся в том, что он герой. Улыбаясь, рассказывает, что в зоне рядом с ним на соседней шконке обретался заключенный Варавин - судьба-злодейка как бы напоминала о разбойнике Варраве, которого судили и распяли вместе с Христом. А на другой койке - заключенный Акопян, однофамилец национал-большевика Артема Акопяна, который предал Лимонова, дал против него показания, ел со следователями в ресторане салат “Чекист”. В книге Лимонова “В плену у мертвецов” этот субъект назван Иудой. Вот такие персонажи новейшего литературного завета - евангелия от Эдички, самого известного политика из писателей или, если хотите, самого популярного писателя из политиков.

              Из досье

              Лимонов Эдуард Вениаминович. Настоящая фамилия - Савенко. Родился 22 февраля 1943 г. в Дзержинске. Владеет английским и французским языками. Официально был женат дважды: на Елене Щаповой и Наталье Медведевой. Первая (гражданская) жена Лимонова - Анна Рубинштейн, художница-экспрессионист, повесилась в 1990 г. на ремешке от дамской сумочки.

              Отец - офицер, фронтовик. Молодые годы провел в Харькове. Затем переехал в Москву, где вошел в круг молодых художников, писателей, диссидентов. Писал стихи. Для заработка шил брюки, в том числе Булату Окуджаве и Эрнсту Неизвестному. В 1968-1969 гг. начал писать короткие авангардные рассказы. Опубликовал пять самиздатских сборников своих стихов. В 1974 г. был выдворен из Советского Союза. Жил в Нью-Йорке и Париже.

              В США сменил множество мест работы и освоил 13 профессий: каменщика, гувернера, мажордома и т. д. В 1975 г. сблизился с американскими троцкистами. Был вызван для беседы в ФБР. В 1976 г. написал первый роман “Это я - Эдичка”. В ноябре 1980 г. роман был издан на французском языке под названием “Русский поэт предпочитает больших негров”. Книга имела успех и была переведена на 15 языков. С 1987 г. - гражданин Франции. Гражданство было дано Лимонову под давлением левых газет. Французская контрразведка (DST) возражала против его натурализации.

              С 1991 г. - гражданин России. В июне 1992 г. - на пресс-конференции был представлен В. Жириновским в качестве члена “теневого кабинета” ЛДПР: главы Всероссийского бюро расследования. В ноябре 1992 г. вышел из ЛДПР.

              Весной 1993 г. ездил в бывшую Югославию. После возвращения рассказывал о своем активном участии в боевых действиях и даже заявил журналистам, что “подцепил окопную вошь” - “самую солдатскую болезнь”. В 1994 г. приступил к созданию Национал-большевистской партии, начал издавать партийную газету - “Лимонка”.

              После ареста в Алтайском крае весной 2001 года по подозрению в подготовке госпереворота и обвинений в хранении оружия Лимонов стал звездой новостных выпусков общероссийских и областных телеканалов. Два года судебных тяжб, обширная география мест не столь отдаленных - Лефортово, Саратовское СИЗО, 13-я колония Энгельса. В общей сложности провел в местах лишения свободы три года. Заслужил условно-досрочное освобождение.

              - Эдуард Вениаминович, вас не смущает, что за членами вашей партии прочно укрепилась хулиганская репутация?

              - Хулиганство - это немотивированное нарушение общественного порядка. Мы же действуем цивилизованными методами. В контексте, скажем, сугубо мирного антиглобалистского движения, в контексте того, что происходит на Западе, - посмотрите на действия Amnesty International. Мы поступаем точно так же. Например, в Севастополе в 1999 году, в Риге в 2000-м мы пытались мирно оккупировать несколько зданий. Только ради того, чтобы привлечь внимание общественности. В том и в другом случае мы защищали права русских, точнее русскоязычных.

              - Какая цель у вашей партии?

              - Как и у любой - заниматься политикой во благо народа. Если когда-нибудь представится возможность, влиять на политику тотально. Чтобы изменить состояние дел в стране в лучшую сторону - как мы это понимаем. У нас есть своя программа, свои политические положения. Основное: мы считаем, что следует заменить правящий политический класс в нашей стране. В России на сегодняшний день мы имеем второе издание Совдепа, в котором все политические свободы сведены к нулю, и даже те небольшие завоевания, которые начались в эпоху Горбачева, - все опошлены. У нас нет политики как таковой. В результате в борьбе “демократов” с “коммунистами” победили чиновники.

              - Многие российские писатели осуждают вас. Так, мне довелось слышать от одного вашего коллеги по литературному цеху: мол, такие, как Лимонов, должны сидеть в тюрьме...

              - Ну, у нашего брата писателя редко кто из коллег вызывает симпатию, обычно - неприятие. Что мне ответить? Во-первых, нет пророков в своем отечестве; а во-вторых - нет пророка в своем поколении. Например, люди моего возраста меня на дух не выносят. И это нормально. Я считаю, для обыкновенного среднего человека нормально не выносить людей, которые живут иначе, которые видны, заметны издалека - ярких личностей то есть. В основном люди моего поколения мне совсем не интересны, практически все - вялые, ничего интересного не создали, недостаточно смелы были в своих, назовем это пышно, творениях. Они неудачники, по сути дела в любом смысле. Поэтому критика этих людей мне совершенно безразлична.

              - Насколько тяжело в современной российской тюрьме?

              - Три тюрьмы я прошел и кусок колонии. Конечно, тяжело, безусловно. То есть представление о русском узнике как о таком страдальце - оно остается верным, потому что все традиции палачества, которые были в русском обществе, сохранились. Попадаешь в руки третьей власти - она тебя мнет, жрет, как собака такая сытая. Жевала-жевала два с лишним года, третий год жевала - и, кажется, подавилась. Ничего не доказали, выплюнули.

              - Вы в тюрьме продолжали писать. Каков итог творческой выпечки?

              - Я написал в тюрьме где-то восемь книг. Все они уже изданы. Ныне время от времени возникают какие-то предложения от издательств. Если они с немедленным денежным возмещением времени и сил, то приходится работать, потому что деньги нужны - и партии, и мне.

             - За что в тюрьме вас прозвали Энерджайзером?

              - За то, что я достаточно энергичный человек. Сидя в Лефортово, я на прогулки постоянно ходил, ни одной не пропустил. На прогулках постоянно или бегал, или отжимался, в камере отжимался. И еще - я никогда не сплю днем. Люди спят безбашенно, я же стою, работаю, пишу, книги читаю.

              - Ходит упорный слух, что вы возглавите КПРФ. Мол, у коммунистов кризис: нет достойного лидера...

              - Это нелепо. Сегодня власть расколола компартию. Логика политической борьбы показывает, что нам это на руку. КПРФ - огромный, неповоротливый, тупой и глупый монстр, который выпускает пары настоящего народного гнева и стоит у нас на дороге. Они, по большому счету, просто поддельная партия, которая спекулирует на огромном доверии народа, заработанном Марксом, Энгельсом, Лениным. КПРФ - реакционна, в то время как наша организация революционна.

              - Готовите ли вы какие-либо акции в Латвии?

           - Организация продолжает действовать на территории Латвии. Однако многие известные нацболы не имеют возможности вести борьбу легально. Это добром не кончится.

             - Какую форму политической борьбы вы предпочитаете: парламентскую или вооруженную?

              - Вооруженную? Упаси Господи! Вы спрашиваете человека, который освобожден условно-досрочно, мне даже такие вопросы не надо задавать. Разумеется, политическую борьбу надо вести законными путями, у нас свои методы: “нападения” на губернаторов с гнилыми помидорами, забрасывания посольств краской и прочее.

              P. S.

           Мы решили не комментировать высказывания Эдуарда Лимонова, а выполнили свой журналистский долг и опубликовали данный материал без купюр. Мнение редакции может не совпадать с озвученной выше точкой зрения.

              КОКТЕЙЛЬ ДЛЯ АРЕСТАНТА

              “Адвокат Жириновского”, - говорят люди, когда слышат имя адвоката Сергея Беляка. И это правда: больше сотни судебных дел и десять лет жизни связывают защитника с лидером ЛДПР. Но Жириновский не единственный именитый клиент Сергея Валентиновича. Вот история, которую он рассказал «Компромату»:

               - Я попросил свою помощницу перебрать мой личный архив по делу известного писателя Эдуарда Лимонова, которого я защищал, а ненужные бумаги уничтожить. Среди кипы документов помощница нашла затертый листок, на котором была написана следующая фраза: “Эдуард! Попроси у меня глотнуть кока-колы. Я разрешу. С наступающим Новым годом!”

              “Что это такое?” - недоуменно спросила она. Я рассмеялся и вспомнил историю, случившуюся со мной 31 декабря 2001 года. Лимонов к тому времени отсидел 8 месяцев в Лефортово по обвинению в самых страшных преступлениях - это попытка свержения государственного строя, приготовление к терроризму, покушение на создание незаконных вооруженных формирований. Для полного комплекта ему не хватало только убийства младенцев.

              Несмотря на то, что до Нового года оставалось несколько часов, следователи запланировали какие-то следственные действия. Я пришел и, как обычно, взял для подзащитного немного продуктов: колбасу, сыр, хлеб, шоколад. А поскольку был канун праздника, прихватил с собой пол-литровую бутылочку кока-колы, предварительно заполнив ее на три четверти виски “Джек Даниэлс”. Чтобы надзиратели ничего не заподозрили, оставшаяся кока-кола закрасила виски. Этот прием я подсмотрел на футболе - болельщики, когда хотят пронести на стадион спиртное, делают именно так. Я надеялся, что эта бутылочка скрасит сидение Лимонова в Лефортово в праздничный день. Я долго терзался сомнениями, что налить в бутылку. Из произведений Лимонова я знал, что он любит красное вино и водку. Помните, в “Это я - Эдичка!” писатель в Нью-Йорке галлонами покупал дешевое вино, смешивая с русской водкой. Однако я подумал, что вино - это несерьезно. Все-таки Новый год. Водка - хорошо, но от нее сильный запах. В итоге остановился на виски.    

           Я спокойно прошел в Лефортово. Никто на бутылку не обратил внимания. В кабинете меня уже ждали следователь и Эдуард Лимонов, сидевший за столом напротив меня. Я ему сначала дал покушать. В какой-то момент говорю: “Эдуард, а не хотите кока-колы?” - “Не хочу. Я ее ненавижу”, - категорично ответил писатель. И тут я понял, какой промах совершил. Лимонов антиглобалист, и все американское на дух не переносит. Надо было налить виски в бутылку из-под “Боржоми”, а еще лучше - из-под “Святого источника”. Тогда бы проблем не было.

               Я начал соображать. Открытым текстом Лимонову невозможно было ничего объяснить, так как в двух метрах сидел следователь. Тогда я на одном из листов уголовного дела с обратной стороны написал: “Эдуард! Попроси у меня глотнуть кока-колы. Я разрешу. С наступающим Новым годом!” Эдуард прочитал и в первый момент был в полном замешательстве.

              Потом, правда, догадался. “Сергей Валентинович, дайте мне, пожалуйста, бутылку. А то во рту очень сухо”. Я, естественно, дал. Через минуту пластиковая емкость опустела. К тому времени Лимонов уже забыл вкус спиртного и быстро опьянел. Веселый стал, вспоминал различные байки из жизни. Следователь, как ни странно, ничего не заметил или сделал вид, что не заметил. Вот так легендарный писатель встретил новый, 2002 год”.