Экс-глава разведки: "В информации органов безопасности правда не превышает пяти процентов"

Бывший директор Бюро по защите Конституции (SAB) Лайнис Камалдиньш (1995-2003) в интервью газете Neatkarīgā Rīta Avīze проанализировал причины попадания к высшим должностным лицам страны искаженной информации спецслужб, истоки безответственности их представителей, а также корни проблем в деятельности Бюро по предотвращению и борьбе против коррупции (KNAB).

- В последнее время вокруг SAB и KNAB разразились скандалы. В адрес SAB были выдвинуты обвинения в слежке за политиками и вербовке членов правительства Латвии. В свою очередь, в антикоррупционном бюро, как оказалось, не только нет порядка в учете финансовых средств на оперативные нужды, но и начали пропадать деньги, изъятые в ходе обысков. Что происходит в спецслужбах?

- Если взглянуть на три классические спецслужбы Латвии - SAB, Полицию безопасности и Службу военной разведки и безопасности, то становится ясно, что не хватает системы, в соответствии с которой они получали бы задания и отчитывались о результатах работы, контролировались, проверялись и находились под надзором. Экс-президент Вайра Вике-Фрейберга, отклонив поправки в законы об органах безопасности, фактически выразила мнение, что для надзора за этими службами достаточно только прокуратуры и Госконтроля. Однако эти две организации проверяют лишь ничтожную часть того, что следовало бы проверять в спецслужбах. Если же говорить о КNAB, то там ситуация мало чем отличается. Закон об оперативной деятельности предусматривает надзор за субъектами оперативной деятельности, а KNAB считает, что к ним это не относится, что само по себе является абсурдной ситуацией, решением которой политикам нужно срочно заняться.

Одновременно нужно следить, чтобы этот надзор не превращался во вмешательство в расследование конкретных текущих дел. Но если, например, было открыто оперативное дело, в рамках которого проводилось прослушивание разговоров тех или иных лиц, а после какого-то времени это дело было безрезультатно закрыто, то парламентский контроль должен иметь право сделать запрос руководству учреждения безопасности об обосновании как самого возбуждения дела, так и необходимости проведенных в его рамках мероприятий. В свою очередь, если мы говорим о двух конкретных случаях - о недостаточном надзоре за использованием средств на оперативные нужды и пропаже изъятых КNAB денег, то они являются следствием созданной политиками ситуации, когда КNAB может себя вести как самая крутая структура, стоящая над всеми. Они себя поставили так, что могут делать все, что захочется, хотя допущенные ими нарушения неангажированным юристам хорошо видны.

Эти случаи также являются последствиями того, что прокуратура закрывает глаза на многие дела КNAB. Непорядок в антикоррупционном бюро прикрывают отдельные СМИ и зачастую некий работник иностранного посольства. Ну вот в таком стиле живет КNAB, возможно, само распространяя байки о том, как оно борется с национальной буржуазией! Еще нужно принять во внимание внутреннюю ситуацию в самом бюро. Алексей Лоскутов на самом деле не является тем человеком, кто реально руководит КNAB.

- Кто же тогда руководит?

- Я считаю, что руководит Юта Стрике (заместитель начальника КNAB - прим. пер.). Из интервью в прессе видно, что Лоскутов о больших операциях КNAB сам узнавал в последний момент. Выходит, что он на самом деле там только свадебный генерал. В то же время он должен контролировать и надзирать, чтобы в антикоррупционном бюро был порядок, но этого порядка там на самом деле нет.

- Выходит, во всем виновата Стрике?

- Во всем происходящем в той или иной мере есть доля ее вины.

- Каков может быть интерес у посольства США оказывать руководству КNAB услуги "крыши"?

- Возможно, посольство питается неточной или ложной информацией. Качество оперативной работы после восстановления независимости Латвии хромало все время. Но еще больше оно упало после проведенных под руководством Эйнара Репше (премьер-министр ЛР, ноябрь 2002 - март 2004 гг. - прим. пер.) реформ в оперативных структурах, из которых были выкинуты политически неугодные люди и включены туда политически нужные, по большей части непрофессионалы или слабые руководители.

Если у таких мощных контор как КNAB или SAB спросить, что же происходит, то по большей части вопросов они будут знать хорошо если 5% от того, что действительно творится. А остальные 95% представляют собой картину из выдумок, слухов, основанных на политической убежденности и симпатиях. Тут надо вспомнить, что если посольство какой-нибудь страны хочет получить информацию от местных, то проверить ее это диппредставительство может только у других местных, причем первые со вторыми обычно связаны между собой. Посольство, возможно, воспринимает ее как информацию, поступающую из разных источников, а в действительности она черпается из одного колодца.

- Можно ли сформулировать, кто же на самом деле является этим источником?

- Например, если представитель некоего посольства с одним и тем же вопросом обратится в КNAB и SAB, то у меня есть сильные подозрения, что 95% ответов совпадут, хотя подлинная информация в обоих случаях будет составлять меньшую часть. Все остальное - заполнение пустот незнания с помощью схем собственной конструкции. КNAB и SAB очень тесно связаны - вплоть до того, что их работники, в том числе руководящие, вместе занимаются спортом.

- Заниматься спортом - это хорошо, но у нас есть еще Полиция безопасности и военная контрразведка. Разве эти службы дают ту же самую информацию, в которой 95% содержания составляют схемы, построенные на политической убежденности?

- Следует взглянуть на конкретных персон в руководстве этих служб. Например, с приходом Эйнара Репше руководитель Полиции безопасности не сменился, но его заместители поменялись. Так же и в Службе военной разведки и безопасности, где заместителем начальника стал муж Юты Стрике Майгурс Стрикис. Важно, кто в какой момент является источником информации. Логично, что сотрудников посольства интересует то, что здесь происходит. Они на различных мероприятиях спрашивают об этом руководителей структурных подразделений. Но вопрос в том, из каких источников черпает сведения тот или иной начальник, и адекватны ли его источники.

Можно допустить, что тем руководителям, которые не являются профессионалами и у кого нет своих источников, также "скармливается" ложная информация. Например, история с русскими шпионами. Судя по публичной информации, сначала политикам сообщили, что есть пять высоких должностных лиц, сотрудничающих с русскими шпионами. Потом оказалось, что в наличии только два высоких должностных лица. Затем - два не столь уж высоких. А в конце вышло, что у одного маленького чиновника отняли допуск к гостайне. Это значит, что руководству службы была доложена информация о пяти шпионах, которая не проверялась, но была направлена руководству Латвии в качестве подлинной.

- Накануне переутверждения Яниса Кажоциньша в должности директора SAB (апрель 2008 года - прим. пер.) как Гундарс Берзиньш (экс-министр финансов и здравоохранения, влиятельный член "Народной партии" - прим. пер.), так и Дзинтарс Яунджейкарс (председатель Комиссии по национальной безопасности Сейма, член Латвийской первой партии' - прим. пер.) говорили о необходимости внести поправки в законы об учреждениях безопасности. Сейчас все опять притихли. Значит ли это, что и дальше органы безопасности никто не будет контролировать?

- Ситуация абсурдная. Год назад против законодательных поправок выступили органы безопасности, а сейчас правительство поручило разработать предложения по контролю за спецслужбами тем самым учреждениям безопасности, которые противились этим поправкам. Не думаю, что такие предложения могут содержать здоровые зерна. Если бы кто-то начал реально контролировать органы безопасности, то этим учреждениям во многом было бы проблематично продемонстрировать результаты своей деятельности. Некоторым спецслужбам пришлось бы признать, что они все время выгружали на стол одни и те же бумаги.

Парламентский контроль должен быть, чтобы политики могли проверять, не выполняют ли службы политический заказ. Я не подразумеваю государственный политический заказ, который, конечно, должен существовать, а говорю о заказе на проведение конкретных разработок конкретных персон со стороны отдельных политических партий или их членов, а также иных группировок. Парламентский контроль должен быть способен проверить, как в учреждениях безопасности делятся ресурсы для исполнения заданий, предусмотренных законом и полученных от государственного руководства, определена ли приоритетность задач в соответствии с интересами государства. Ему следовало бы оценить целесообразность применяемых методов, достигнутые результаты и дальнейшие планы действий, которые, в свою очередь, должны быть тесно связаны с бюджетом этих учреждений.

Публикуется в сокращении.

Рекомендуем на данную тему:

«Суперагент» Камалдиньш решил уволиться сам