Новый олигархический союз

Влиятельный вентспилсский предприниматель Олег Степанов говорит, что не хотел бы прибегать к столь строгой формулировке описания отношений главы Ассоциации транзитного бизнеса Айвара Лембергса и министра сообщения Айнара Шлесерса. Однако раз за разом в интервью Бизнес&Балтии г-н Степанов подчеркивает: Лембергс использует подконтрольную Минсообщения железную дорогу для давления на "не свои" предприятия. Результат: страна теряет транзит.

Ассоциация только навредила

— Как вы оцениваете последние события — взятие под стражу двух влиятельных вентспилсских бизнесменов из ближнего круга Айвара Лембергса — Мамерта Вайвадса и Криста Скуи? Можно ли, по-вашему, ожидать в ближайшее время и задержания самого мэра?

— Абсолютно никаких комментариев на этот счет. В вопросах юриспруденции я не силен. И оказывать политическое влияние на этот процесс не могу.

— Вас вызывали для дачи показаний в этом деле?

— Не только меня, приглашают всех, кого посчитают нужным. Приглашали, да. Я не считаю нужным это обсуждать.

— В феврале несколько вентспилсских предприятий, связанных с вами, вышли из Ассоциации транзитного бизнеса, возглавляемой г-ном Лембергсом. Что заставило вас пойти на столь радикальный шаг?

— Два года подряд ассоциация под руководством г-на Лембергса пренебрегала интересами большинства участников транзитного рынка в пользу исключительно ГАО Latvijas dzelzceļš. Руководство ассоциации в лице Айвара Лембергса просто навязало всем тарифную политику, которую предлагало предприятие. В конце 2005 года на эту тему поднялся шум. Мы попытались каким-то образом примирить позиции, но в прошлом году ситуация еще усугубилась. А ударило решение Latvijas dzelzceļš о повышении тарифов прежде всего по тем вентспилсским компаниям, которые не то чтобы связаны со мной, но, скажем так, не контролируются г-ном Лембергсом. И сейчас ассоциация обслуживает его интересы и тех, кто связан с управлением Latvijas dzelzceļš.

— То есть у нас образовался такой новый олигархический союз — Айнара Шлесерса и Айвара Лембергса?

— Я бы не стал давать таких четких формулировок. Не знаю, кто с кем дружит и кто с кем ссорится, но... Милые бранятся — только тешатся, и я думаю, они там дружат все, вместе взятые. Раньше, когда железную дорогу возглавлял Андрис Зоргевиц, она была хотя бы каким-то подобием государственного акционерного общества. Сейчас же очевидно, что это структура, управляемая примерно так же, как и другие проекты, где большинство принадлежит правящей коалиции или какому-то клану.

Калюжный выступил посредником

— Ваш оппонент Айвар Лембергс, в свою очередь, заявляет: вы сами виноваты, что проморгали повышение тарифов, поскольку не участвовали в заседаниях, посвященных этой теме.

— Ему, к сожалению, больше нечего говорить. Kālija parks, Ventspils Tirdzniecības osta, Ventspils Grain Terminal, все компании посильно участвовали в работе ассоциации.

Но к концу 2006 года стало совершенно ясно, что эта организация не в состоянии влиять на то, что происходит в Latvijas dzelzceļš, поскольку это не выгодно лично Лембергсу. Тогда он должен был бы ссориться со своими партнерами по коалиции или с той бизнес-тусовкой, которую они создали в Latvijas dzelzceļš. Когда стало ясно, что на эту ассоциацию полагаться нельзя, возникла идея создания альтернативной организации с более широкими задачами. Поэтому мы учредили Балтийскую ассоциацию транспорта и логистики.

— А с Айнаром Шлесерсом вы пытались договориться о снижении тарифов?

— Почему я с ним должен был вести переговоры? Он заявляет, что я ему звонил, а потом устроил пикет работников Kālija parks у Министерства сообщения. Это не соответствует истине. Дело в том, что рабочий класс в Вентспилсе достаточно активен и уже давно научился открыто выражать свое мнение. Могу поклясться на Библии, что я не организатор этой манифестации, но даже если бы я знал об акции, то не стал бы мешать. Люди борются за свои права, что совершенно нормально. Колотить пенсионеров дубинками — это вроде как ничего страшного, а когда люди вышли в пикет без нарушения правопорядка и дисциплины, то — уже из ряда вон выходящий случай.

Да, люди решили бороться за себя, когда им объявили, что, к сожалению, у Kālija parks нет договора с Latvijas dzelzceļš о выполнении железнодорожных перевозок, который, в свою очередь, гарантировал бы обеспечение соглашения, заключенного нами с Беларуськалием на перегрузку 3,5 млн. тонн грузов. Добиться этого контракта с белорусами по ряду причин было непросто. Но учитывая прежде всего транспортно-технологические возможности Kālija parks и многолетний опыт, они с нами заключили договор и в 2007 году.

Однако дальше встал вопрос, как обеспечить выполнение соглашения. Груз ведь не может появиться на складе или причале сам по себе, его туда нужно доставить. Есть два варианта. Один — обратиться к Latvijas dzelzceļš, второй — к железнодорожной компании Baltijas ekspresis, которая принадлежит вентспилсским предприятиям. Но опять-таки, Baltijas ekspresis может перевозить груз, только если у нее есть договор с Latvijas dzelzceļš. Замкнутый круг.

Kālija parks не имеет договора с Latvijas dzelzceļš, а договор, который они навязали Беларуськалию, для белорусов невыгоден. Ведь уже в прошлом году тарифы для Беларуськалия были повышены более чем на 30%, а в этом — еще на 20%. В правлении Latvijas dzelzceļš пять членов, из которых, насколько я понимаю, Шлесерсом контролируется только один — Угис Магоне. Поэтому даже если бы мы с министром о чем-то договорились, практически он выполнить своих обещаний не мог бы.

Клайпеда Вентспилсу не конкурент

— Но вас и так упрекают, что тарифы Kālija parks выше, чем у конкурентов.

— Понимаете, кто-то может взять в аренду Ford Fiesta, а кто-то непременно нуждается в "Мерседесе" представительского класса. Так вот, Вентспилс имеет этот "Мерседес" представительского класса, и он не может стоить столько, сколько "Форд" — терминалы калийных солей в Клайпеде или Николаеве. И не надо Latvijas dzelzceļš выяснять, сколько стоит перевалка в Клайпеде, Петербурге или Николаеве. Сложившаяся рыночная стоимость — это объективная реальность. Но Latvijas dzelzceļš — не частная компания, а государственная. И у нее мы имеем право спрашивать, что там происходит. Почему мы, наши клиенты должны в этом году платить тариф на 50% дороже, не зная истинной цены этого товара?

Главный рынок для Беларуськалия — это Китай, и отгрузить на Китай можно только из Вентспилса. Этого нельзя сделать, к примеру, с Черного моря, поскольку там нет таких терминалов, глубины которых позволяли бы принимать суда Post-Panamаx для отгрузки максимальной партии в 75 тыс. тонн. Таких глубин нет и в Санкт-Петербурге, нет в Клайпеде, но есть в Вентспилсе.

Да, Клайпеда декларирует демпинговую ставку в размере 3,5 евро за тонну, то есть четырех с лишним долларов, и это дешевле, чем в Вентспилсе, где цена составляет 5 долларов. Но в Клайпеде все равно не погрузишь китайский товар. Кроме того, если посчитать расходы на одну средневзвешенную тонну, то издержки по Вентспилсу все равно получаются ниже. И все это знают.

Поэтому Беларуськалию было бы неразумно что-то менять даже при том, что вроде бы вентспилсский коридор несколько дороже, чем клайпедский.

— Однако на китайский рынок Kālija parks отгружает только 1,5 млн. тонн. Еще вы переваливаете крупные партии калийной соли в Индию и Бразилию, а вот за эти грузы ваши конкуренты вполне могут побороться.

— Да, конечно, не все складывается так, как хочется нам. На рынке произошли большие изменения, и Kālija parks не получил ожидаемого количества азотных удобрений. Тем не менее 4-5 млн. тонн в год у нас на терминале пропускной способностью 7,5 млн. тонн должно быть.

Сейчас не сезон пиковых нагрузок, но тем не менее около 200 тыс. тонн в месяц мы перегружаем. Хотя Kālija parks в отличие от других терминалов в месяц может переваливать более 500 тысяч тонн. А если поднапрячься, то даже миллион тонн.

К сожалению, руководство Latvijas dzelzceļš и министерства, курирующего предприятие, не до конца разобралось в ситуации внутри себя. Потому что некоторые сотрудники — не буду называть имен — выполняют какой-то политический заказ и совсем не работают на то, чтобы улучшить отношения Latvijas dzelzceļš и Kālija parks. Думаю, вряд ли Latvijas dzelzceļš заинтересовано, чтобы 1,5-2 млн. тонн ушло из Вентспилса в Клайпеду, и латвийское государство в этом тоже не заинтересовано. Тогда непонятно, почему отдельные руководящие работники вместе с отдельными руководящими работниками Беларуськалия так ратуют за то, чтобы этот объем там оказался. Очевидная глупость!

Куда пропадает прибыль?

— Полемизируя с вами, Шлесерс, в свою очередь, утверждает, что Latvijas dzelzceļš не обязана терпеть убытки ради привилегий некой частной компании...

— Latvijas dzelzceļš никогда не несла убытков. Другое дело, что размер прибыли или объем рентабельности, о котором никто не знает, у нее каким-то таинственным образом меняется. Прибыль может вырастать в миллионы раз или снижаться в тысячи раз. К примеру, при Зоргевице была задекларирована прибыль за 9 месяцев в размере 11 млн. латов, а потом вдруг она растворилась. Куда?

Кроме того, всегда существовал такой принцип, что масса денег, которую получает Latvijas dzelzceļš за следующий период, должна быть больше, чем за предыдущий. Так что же, кто-то там откровенно сидел на месте и во вред себе отрезал по пальчику? Ерунда, бред, чушь собачья.

Особо подчеркну: тариф на перевозку по железной дороге неуклонно рос из года в год, а за перегрузку и хранение — неуклонно снижался. Поэтому все участники рынка заинтересованы в том, чтобы Latvijas dzelzceļš наконец-то установила истинную стоимость инфраструктуры. И тогда на рынке появятся частные операторы, которые безусловно составят конкуренцию, и тогда могут появиться дополнительные объемы перевозок.

— Если ничего не изменится, каково будущее вентспилсских стивидорных компаний? Лембергс вот, к примеру, обещает, что Kālija parks будет влачить жалкое существование...

— Он, с одной стороны, предрекает это, а с другой — хочет, чтобы LSF Holding, который им контролируется, отсудил Kālija parks у его сегодняшних владельцев, то есть у меня, и того же Лембергса. Я думаю, в нем говорит внутренняя обида. Как только какое-то предприятие выходит из-под его контроля, он сразу считает, что это будет неэффективный бизнес. Странно тогда, что все это время, которое Ventpsils nafta находилась и находится под его контролем, бизнес не расцвел, а наоборот, зачах.

Как помириться с Лембергсом

— Ваш конфликт среди представителей транзитного бизнеса напрямую отражается и на экономических показателях, отпугивает поставщиков. Может ли вас что-то примирить с вашими оппонентами?

— У меня нет претензий лично к Лембергсу. У меня есть претензии к тому, что делается им и его окружением в плане управления бизнесом, у меня есть претензии к его методам управления и целям, которые он преследует. Ведь остановка нефтепровода "Полоцк — Вентспилс" произошла по вине этого человека и его ближайшего окружения того времени.

У нас с Айваром Лембергсом принципиально разные взгляды на будущее ключевого транзитного предприятия — компании Ventbunkers. Конфликт, существующий между мной и другими акционерами предприятия, заключается в следующем. В том состоянии, в котором находится этот холдинг сейчас, он долго просуществовать не может. Нужна либо реструктуризация, либо продажа непрофильных и профильных активов. Лембергс с этим не согласен. Как мы можем примириться, если у нас разные позиции? Когда он придет к такому же выводу, противоречия между нами исчезнут. И он должен выбрать, чем заниматься: бизнесом или политикой, или и тем и другим вместе.

— Что бы, по-вашему, было, если бы Лембергс стал премьером?

— Не считаю, что премьером может быть столь одиозный и не до конца прогнозируемый человек. И так в плане демократических норм в стране не все в порядке. Концентрация власти в руках Лембергса могла бы быть только вредна для дальнейшей демократизации общества.

Бизнесу нужно доверие

— Как на экономических отношениях с Россией может отразиться предстоящее подписание пограничного соглашения?

— Думаю, это теперь неактуальный вопрос. Ведь договор должны были подписать в 1991 году, а сейчас 2007-й. Возможно, многие предприятия связывают с этим договором надежды на привлечение квалифицированных трудовых ресурсов. Мы пока этих проблем не испытываем. Пока. Но действительно конфликт между участниками бизнеса плохо влияет на среду. В Вентспилсе и так никогда не было большой безработицы, но есть вероятность, что рано или поздно мы столкнемся с нехваткой квалифицированных рабочих рук.

Договор, безусловно, окажет позитивное влияние, но накопившихся проблем не решит. Хочется надеяться, что в отношениях между людьми появятся благожелательность, доверие. Тогда и бизнес легче будет строить. Потому что сегодня мы имеем отношения с теми, с кем работаем уже десятки лет.

— С чем, на ваш взгляд, может быть связана такая спешка правительства с подготовкой договора к подписанию?

— Думаю, с какими-то конкретными бизнес-интересами. Возможно, это связано в том числе с планами по созданию подземного газохранилища в Добеле. Наконец-то правящая коалиция и ее лидирующая сила "Народная партия" поняла, что с Россией дружить выгодно, и это позитивный момент.

Оппозиция тоже должна быть сильной

— Вы жертвовали немалые суммы различным партиям, в том числе Центру согласия...

— Только ей, больше никому. Высказывания Шлесерса о том, что я, мол, не тем жертвовал, несерьезны. Да, я в этот раз не жертвовал Латвийской первой партии и "Латвияс цельш". Но не жертвовал и "Новому времени". У меня одна симпатия — Центр согласия, программа которого соответствует моим убеждениям. И я не вижу причин, почему не могу финансово поддерживать партию.

— Но целесообразно ли вкладывать деньги в левых с точки зрения экономической выгоды?

— Нельзя все мерить деньгами. Такие инвестиции не окупаются как обычный бизнес-проект. Мне важно, чтобы в обществе было согласие, нормальная среда. Чтобы оппозиция была сильной, собранной, дееспособной. И не надо никаких спекуляций на тему "русские-латыши", "граждане-неграждане". Все это ерунда. Не будет консолидации, если хотя бы на бытовом уровне люди не будут разговаривать на языке другой общины. Это касается как латышей, так и русских.

— Сложится ли, по-вашему, политическая конъюнктура таким образом, что левых возьмут в правительство?

— Думаю, да. Нужно исключить из игры провокаторов любого толка. Не могу прогнозировать, войдут ли в этом Сейме левые в правительство. Не знаю, поссорятся три нынешние главные силы или нет, я в этом не копаюсь. Но мое личное внутреннее ощущение, что смена климата произойдет уже скоро.

Рекомендуем на данную тему:

Аресты в Вентспилсе: промежуточный баланс

Как поссорились Айвар Лембергс с Виктором Калюжным

Генпрокуратура поймала ещё одного человека Лембергса, ответственного за законность

Деньги Лембергса возили в чемоданчике

Бунт транзитчиков

Лембергса почти обыскали в банке

LDz станет дойной коровой Айнара Шлесерса?

Конфликт не местного значения