Главная  Архив  Обращение к читателям  Пишите нам  Персоналии   Консультации
[EN] [LV]

Борис Карпичков продолжает свои разоблачения

KOMPROMAT.LV

  

(picture 1)
Эта «фотография» - самая настоящая фальшивка.

(picture 2)
Отсканированный снимок с оригинала латвийского паспорта на имя-фамилию некоего Айварса Черапса.

После предыдущей публикации KOMPROMAT.LV получил обширное письмо. Бывший сотрудник КГБ ЛССР опять вспоминает тех, с кем познакомился по работе: Андриса Шкеле, Кирова Липмана, Илмара Римшевица и многих других.

Своё письмо Борис Карпичков начинает с истории его фотографии, наиболее широко известной в Латвии – где он идёт, взятый под локотки двумя полисменами. Далее он пишет о своём видении известных в Латвии лиц…

Б. Карпичков пишет:

«Эта «фотография» - самая настоящая фальшивка (монтаж), который впервые (насколько могу судить), был опубликован в газете «Бизнес и Балтия» в качестве сопровождения статьи под заголовком «Английский пациент», автор – Ирена Полторак, от 5 октября 1999 года. Кроме того, даже из того «снимка», что Вы опубликовали, без проведения тщательного исследования очевидно, что мое лицо было просто физически «отделено» от всего меня остального (судя по всему снимок был взят из архивных материалов все той же «Бизнес и Балтия», из фотографий прежде сделанных Полторак в Москве, в сентябре 1997 года, и впоследствии, в качестве фотоиллюстраций, опубликованных в трех газетных статьях под общим заголовком «Борис Карпичков заперт в России» от 29-30 сентября и 01 октября 1997 года). Иными словами, мою физиономию просто вырезали из другой фотографии, а затем достаточно грубо смонтировав, наложили на другой снимок. Кстати хочу заявить, что никогда меня «доблестные» британские копы не арестовывали при таких обстоятельствах, которые запечатлены на этом, с позволения сказать, «снимке» (арест производился старшими детективами в цивильных костюмах, да и под ручонки меня никто так трепетно не поддерживал, даже и не пытался).

До недавних пор, больше 8-ми лет, мне пришлось провести в Великобритании. По ряду причин я все эти годы предпочитал не поддерживать никаких дружеских контактов с соотечественниками (ни в Англии, ни где бы то ни было). В последней связи, в большей степени, я уже порядком поотвык что-либо излагать на русском языке в письменной форме (в Англии, например, мне как-то сподручнее было общаться с местным населением на английском).

Вы, равно как и LETA, явно преувеличили мои заслуги и роль в том, что я являлся «доверенным лицом» президента «Пардаугавы» В. Лескова. Да, было такое дело, дважды, в 1992 и 1994 году, мне и моим людям удалось спасти Лескова от таких «мелких житейских» неприятностей, как «заказные убийства», готовившихся против него его прежними компаньонами (целый «набор» - от тривиального «отстрела» различными способами, до похищения, изощренных пыток с применением психотропных препаратов, взрывов и прочее). Однако все это вовсе не означало, что я являлся «доверенным лицом» Лескова. Мало того, несмотря на все те «неприятности», которые поджидали Лескова от его недругов это, тем не менее, впоследствии ничуть не помешало ему неоднократно (в том числе и публично, через прессу) угрожать мне убийством. Так что о какой форме «доверительных отношений» тут может идти речь?

Для полной ясности добавлю лишь, что с самого начала контактов с Лесковым, он прежде всего интересовал меня с профессиональной точки зрения. В частности, одним из главных вопросов для меня уже в 1992 году, когда я впервые был представлен и познакомился с президентом «Пардаугавы», являлось выяснение основы и характера его «бизнес-отношений» с неким «тихим американцем» латышского происхождения (или наоборот) Ольгертом Павловским. После обретения Латвии государственной «независимости», насколько известно, Павловскис одно время являлся министром латвийского правительства и будучи депутатом заседал в Сейме. Несмотря на его резкие праворадикальные взгляды, а также принадлежность к аппарату вербовщиков ЦРУ (что, справедливости ради, Павловскис публично пытался отрицать), эти обстоятельства не явились преградой, которая не помешала ему строить и развивать негласные «бизнес-контакты» с хорошо известным своими пророссийскими и «интернационалистическими» взглядами Лесковым.

Помимо всего прочего, еще одним аспектом непроходящего оперативного интереса к личности Лескова и руководимой им «коммерческой» структуры являлось установление степени его причастности, а также выявление двухсторонних каналов контрабандных «торговых» операций по поставкам из республик бывшего «совка», транзитом через территорию Латвии, на Запад, а также в «горячие точки» Ближнего и Среднего Востока партий радиоактивных (включая уран-235), а также прочих весьма «специфических» (как-то осмий-133, скандий, рубидий, висмут) материалов.

Следующий момент из моей «биографии». Да, это сущая правда, мне пришлось вынужденно, против моей воли, покинуть пределы Латвии, причем, неоднократно – в ноябре 1996, затем – в марте 1998, и уж в последний раз – в июне 1998 года. Причина – угрозы физической расправы, которые продолжали поступать в мой адрес со стороны, как теперь у вас, в Латвии принято называть таких лиц, «ряда уважаемых предпринимателей», а также в ту пору высших «деятелей» из числа коррумпированных представителей латвийской генпрокуратуры и полиции безопасности.

Для удовлетворения всеобщего любопытства прилагаю отсканированный снимок с оригинала латвийского паспорта на имя-фамилию некоего Айварса Черапса с моей фотографией на нем, специально изготовленного и всученного мне сотрудниками полиции безопасности в марте 1998 года, незадолго перед тем как они меня насильно, используя шантаж и угрозы, выпроводили из Латвии и заставили вернуться в Россию. Занятно, что установочные данные владельца этого паспорта (если честно, то понятия не имею, действительно существующее лицо этот Айварс Черапс или нет) были подобраны очень близко к моей реальной дате, месяцу и году рождения (можете убедиться в этом сами).

В июне 1998 года точно такой же снимок вместе с другими материалами в Стокгольме, Швеции, мною был переданы для публикации Вашему бывшему коллеге – экс-журналисту Сергею Бардовскому (кто сейчас, насколько понимаю, вполне вольготно чувствует себя пристроившись пресс-атташе в «Парекс банке»). Что со всеми этими документами сделал Бардовский – я думаю, Вы сами знаете – он просто побежал и сдал все материалы, которые предназначались для публикации (во всяком случае, как он мне во время встречи в Стокгольме клятвенно обещал), в полицию безопасности. Ну а те, естественно, были рады такому повороту событий, который, как они тогда думали, позволил избежать им крупного скандала. Да, насколько в курсе, все материалы, переданные Бардовскому в Стокгольме, до сих пор являют собой «жуткую государственную тайну» «независимой» Латвии и, по этой причине, гниют «где-то» среди секретных файлов САБа. Во всяком случае, видимо, по той же причине наотрез отказался что-либо обсуждать на счет этого дела в ходе телефонного интервью шеф головной латвийской спецслужбы (САБ), Янис Кажоциньш (отставной британский бригадный генерал латвийского «розлива»), которое у него пытался взять в 2005 году британский журналист из одной известной газеты.

Да, на всякий случай, прилагаю пару отсканированных оригиналов статей из российской и английской прессы на счет обстоятельств своего «дела». Не думаю, что в Латвии прежде кто-либо из Ваших коллег (особенно невыгодно все это про-правительственной прессе) был в курсе этих публикаций. Например, мне известно, что копию статьи в газете «Вечерняя Москва» от 29 апреля 1997 года втихаря, «под подушкой», читали и Анатолий Горбунов, и тогдашний министр иностранных дел Валдис Биркавс и многие иже с ними «государственные бонзы», кто был анонимно обозначен в этой публикации. Однако, на этом дело и закончилось, о той статейке из «Вечерней Москвы» в Латвии предпочитали «многозначительно промолчать в тряпочку».

Что дo статьи в британской “The Independent”, в той публикации Вы сможете найти массу неточностей (относительно дат и событий). С этим я ничего не могу поделать – на собственном опыте убедился, что с британскими журналистами практически невозможно иметь каких-либо серьезных дел (об этом можно будет поведать в будущем – опять-таки, если интересно – как-никак, но так случилось, что я не просто знаком со многими из них, но и достаточно в курсе их делишек – от скандального дела о клевете, как известно, с треском проигранного газетой “The Times” в суде «непорочному» российскому «предпринимателю» Григорию Лучанскому до тех грязных форм, какими британские журналисты пытаются «накопать» любую грязь на так «горячо любимую» ими на словах Королеву).

Теперь относительно задержания в Лондоне, случившегося 29 сентября 1999 года. Как уже вскользь упоминул, арестовывали меня совсем при иных обстоятельствах, отличных от тех, что изображены на фотофальшивке. Характерно, что это был далеко не единственный случай, когда не только латвийская пресса, но даже латвийские «правокарательные» органы шли на обман, подтасовку, подделку документов и фальсификацию для того, чтобы попытаться начать экстрадиционный процесс против меня в Англии. Дело в том, что в день и по месту ареста, а также впоследствии, в полицейском участке, детективами из Скотланд Ярда мне были предъявлены обвинения, состряпанные латвийскими «официальными органами». Знаете, какая сумма значилась в первоначальном запросе, послужившим основанием для ареста? Ни за что не догадаетесь! Отвечаю – 500 миллионов американских долларов! Нет, я вовсе не ошибся, не опечатался – там было четко указано – 500 000 000 USD. Интересно, что при этом британский полисмен предложил внимательно прочесть этот «документ» и расписаться в нем. Рассмеявшись, я ему ответил, что я «соглашусь» с этими «обвинениями» и подпишу их только в том случае, если он тут же мне даст копию с этого «уникального документа». «Мент» тут же скис, и заявил, что этого он сделать не может, а также добавил, что скорее всего, «произошла ошибка». Я ему возразил, что нет, все «правильно», никакой «ошибки» не случилось. На том и закончили, оставшись каждый при своих интересах. Характерно, что чуть погодя я несколько раз тщетно, через моего адвоката и даже через их местных прокуроров (у них эта структура называется CPS – Crown Prosecution Service - Королевская прокурорская служба) – пытался получить копию того «исторического документа». Прокурорша, кто вела «мое» дело и представляла в суде «интересы латвийского правительства», даже обращалась с запросом в полицию, но первоначальная «ориентировка», присланная по линии Интерпола, в которой значилась сумма в 500 миллионов «пропала», «исчезла». Мы еще потом смеялись с адвокатами, кто представлял мои интересы в суде (у них они в Англии называются баристеры) по поводу того, как «низко я пал в их глазах» после этой «странной пропажи». «Если бы такое «обвинение» - 500 миллионов фигурировало бы у нас в суде – это сделало бы тебя «криминалом века» в Англии» - заявил один из моих адвокатов. Интересно, что, как оказалось, это был далеко не единственный случай, когда обвинения якобы в присвоении денег из банка «Олимпия» и бог знает еще откуда, варьировались и менялись в ту или иную сторону. В качестве документального доказательства на данный счет прилагаю отсканированную копию пресс-релиза латвийского посольства в Лондоне на счет «моего дела». Как Вы можете сами убедиться, в нем сумма, на которую я, «оказывается», на этот раз так «талантливо» сподобился «опустить» столь «трепетно любимое» латвийское государство значилась £480 000, что согласно моих убогих познаний в арифметике, существенно отличалась от всех тех предыдущих «вариантов» обвинений, которые на меня в прежние годы также надеялись «повесить» латвийские «законники» (500 тысяч долларов США, 2,5 миллиона долларов США и т.п. и т.д.).

Например, как следовало из многих прежних публикаций в латвийской прессе, власти ранее пытались обвинять меня в соучастии хищения кредита Г-24 из лопнувшего банка «Олимпия». Речь там шла о 500 тысячах долларов якобы умыкнутых мною в «компании» и в «предварительном сговоре» с рядом «знаменитых» личностей. В последней связи хочу заметить, о каком «сговоре» могла идти речь, если я не то что, не был знаком, а вообще ни разу не встречал в своей жизни большинство из моих так называемых «подельников» (ни Гойло, ни Качана, ни Бауманиса). Во-вторых, в банке «Олимпия» официально ни дня не работал, в штате его сотрудников не значился. В-третьих, будучи в Москве в 1997 году и работая там в интересах латвийской полиции безопасности и их «коллег» из американского ЦРУ, среди прочих строго конфиденциальных материалов Владимира Лескова, мне посчастливилось также сыскать оригинал распечатки с компьютера банка «Олимпия» на момент, когда банк был признан банкротом (15.09.1995). Этот документ представляет собой так называемый «кредитный портфель» банка, в котором сведены воедино все кредиторы этого финансового учреждения на момент признания его неплатежеспособным. На всякий случай прилагаю отсканированное изображение с оригинала упомянутого документа. Поясняю, что рукописные пометки синими чернилами, насколько могу судить, сделаны самим Лесковым. Так вот, попробуйте найти в этом списке «компанию» «Зилите», «СОП», «КС», или еще бог знает что, которые были указаны в тексте обвинений против меня, «нарисованных» с непосредственной подачи тогдашнего генпрокурора республики Яниса Скрастиньша! Вряд ли Вам это удастся. Очень интересно, каким образом «деньги» считались «украдены» и «присвоены», если «пропажа» отсутствовала среди денежных средств фигурировавших в качестве долгов «Олимпии»? Из чего можно сделать вывод, что никакого хищения в действительности не было. Представляется, о дальнейшем говорить вообще нет смысла – это я так, всего лишь по поводу той «открытости», «дерьмократичности» и «гуманности» общества под «гордым» названием «Латвия», так трепетно несущей себя в Евросоюзе. Кстати, копию упомянутого документа я также передавал для публикаций Бардовскому, которую он точно также утаил.

Если дополнить ко всему перечисленному ту кучу документальных материалов, которые мною в августе 1996 года были переданы полиции безопасности и генпрокуратуре Латвии относительно причин банкротства банка «Олимпия», и которые затем «пропали», «испарились» из сейфов и офисов полиции безопасности и генпрокуратуры, о чем тут вообще можно говорить? Что случилось с теми документами, в которых в числе фигурантов и лиц, причастных к банкротству, среди прочих, значились имена и таких «великих государственных деятелей» и «непорочных» бизнесменов «современности», как Илмар Римшевиц, Киров Липман, Андрис Шкеле? Как известно, все компрометировавшие их материалы были успешно похоронены тем же Скрастиньшем и его подручными.

Следующий существенный, на мой взгляд, момент, касающийся дела экстрадиции. По ходу вялотекущих процедурных слушаний (сам процесс так никогда и не был начат – ниже поясню почему), однажды было забавно наблюдать, как прокурорский работник – дама, представлявшая интересы Латвии, открыто возмутилась и потребовала от судьи «закончить весь этот фарс» после того, как услышала, что помимо обвинений, присланных в мой адрес, послуживших формальным поводом начать экстрадиционную процедуру, оказалось, что латвийские власти меня вдобавок еще хотят «поиметь» и по делу о шпионаже. Поясняю, что по международно-правовой точки зрения, такие «выкрутасы» однозначно трактуются в суде как cделанные “из плохих побуждений” (дословно – “bad faith”) и, поэтому, не проходят в Англии. Речь в данном случае идет о том, не прикрывается ли государство, сиинициировавшее экстрадиционный запрос какими-либо иными мотивами? В общем, глядя на все это со стороны, чувствовал я себя в суде как зритель на гротесковом спектакле. Потому как получалось, что, выступая перед судьей, обвинитель – лицо, кто по логике должен был представлять интересы Латвии и быть против меня, на самом деле действовала как мой адвокат, в мою поддержку. В общем, практически с самого начала, как весь этот экстрадиционный «цирк» заварился, сначала мои адвокаты, а затем уж и сами работники британской прокуратуры, неоднократно признавались мне, что у латвийской стороны нет не то чтобы ни единого шанса, а вообще никаких оснований даже рыпаться, пытаясь что-либо сделать.

Дело в том, что, как впоследствии было постановлено Верховным Королевским Судом, британский министр внутренних дел (The Home Secretary) вообще не имел никаких юридических оснований подписывать документ, разрешавший начать экстрадиционную процедуру. В последней связи должен заявить, что Вы, впрочем, как и агентство LETA, явно не в курсе событий – формальный, так никогда и не начавшийся, процесс закрыт решением Высшего Королевского Суда в июне 2002 года (ввиду несостоятельности и абсурдности самого запроса).

Что касается обстоятельств, при каких мне был «дарован» статус «политического беженца» в России (август 1997 года), об этом «знаменательном событии» расскажу в следующий раз (тем более, что есть соответствующие идеи на счет дальнейших публикаций – если все еще интересно?)

Для полной ясности, привожу свою короткую «биографию», в ноябре 2006 года отосланную вместе со своей статьей Алексееву:

Борис Карпичков

Родился 12 февраля 1959 года.

Место рождения – Рига, Латвия

Национальность - русский

07.1984-07.1989 – оперуполномоченный/старший оперуполномоченный 1-го отделения 3-го отдела КГБ ЛССР. В аппарате территориального органа КГБ подразделение занималось контрразведывательным обеспечением структур и войск системы МВД республики. В рамках работы, по линии КГБ, курировал деятельность бывших Кировского, Пролетарского, Октябрьского РОВД (районных отделов внутренних дел) города Риги, Огрского РОВД, курсантского состава Рижской средней специальной школы (РССШМ) милиции МВД ЛССР, а также занимался получением сведений о проявлениях организованной преступности и коррупции в республике.

07.1989-02.1990 – оперуполномоченный/старший оперуполномоченный 1-го отделения («американская линия») 2-го отдела (основной контрразведывательный орган – контрразведка по странам) КГБ ЛССР. В рамках работы занимался планированием, организацией и осуществлением «активных контрразведывательных мероприятий», направленных на агентурное проникновение внутрь спецслужб главного противника, преимущественно, в американское ЦРУ.

02.1990-08.1991 – старший оперуполномоченный 6-го отделения (подразделение собственной безопасности среди личного состава комитета) 2-го отдела КГБ ЛССР. В рамках работы этого подразделения фактически руководил агентурной работой оперативной группы, сформированной из кадровых офицеров КГБ ЛССР, противодействующей параллельно формировавшимся, в тот период времени, спецслужбам независимой Латвийской Республики.

08.1991-01.1995 – руководитель совершенно секретной разведывательной группы автономно действовавшей в Латвии в интересах советского КГБ, а затем и его «последователя», российской Федеральной Службы безопасности (ФСК-ФСБ) и противодействующей активности секретных служб независимой Латвии, а также их западных «коллег», американского ЦРУ, в частности.

06.1995-01.1998 – секретный агент, сначала только латвийской полиции безопасности, а впоследствии (с 08.1997), и американского ЦРУ, работавший против лидеров организованной преступности Латвии и России, выявления их связей среди высокопоставленных коррумпированных чиновников обеих стран, установления основ, характера взаимоотношений, вскрытия фактов преступной деятельности.

06.1998 – тайно покинул Латвию и выехал на постоянное жительство в Великобританию.

06.2002 – Высший Королевский Суд Великобритании своим постановлением прекратил экстрадиционные преследования и, таким образом, отклонил все запросы ранее, в сентябре 1999 года, cынициированные латвийскими властями.

И последнее. Я не берусь утверждать, что я «шибко осведомленный», «очень много знающий» или «крутой шпион». Или такой же «супер-асс контрразведки», каким себя мнит Бруно Штейнбрик и его «приближенные», прежде назвавший меня в своем интервью, данном им газете Weekend (№-43 от 28.10.99 – 04.11.99 года) «случайным в КГБ человеком, авантюристом, жуликом». Слава богу, не довелось мне лично быть знакомым с этим «гением», хотя с его «воспитанниками» по роду службы в «конторе» приходилось часто общаться. И видимо, снова по «чистой случайности» я оказался тем сотрудником 2-го отдела КГБ, кому мой тогдашний шеф – Владимир Комогорцев поручил научить работать сына Штейнбрика – Андриса. В последней связи расскажу как было дело. Так уж случилось, что во 2-й отдел КГБ Латвии я был вынужден перевестись с понижением в должности (в соответствии с рапортом, написанным по собственному желанию) летом 1989 года только потому, что должность старшего «опера» (оперуполномоченного) тогдашний заместитель председателя по кадрам Ванагс специально придерживал для сынка Бруно Штейнбрика – Андриса. Который, после того как папу из Москвы перевели обратно в Латвию и назначили на пост министра МВД, тоже немедленно потянулся «на родину», вслед за папашей. Так вот, как сейчас помню свой разговор с моим, в то время непосредственным начальником во 2-м отделе КГБ Латвии, подполковником Володей Комогорцевым (да-да, совершенно верно, впоследствии, после ухода «на пенсию», ставшим одним из нефтемагнатов «независимой» Латвии и возглавлявшим «Лат-Вест-Ист», а также прочие латвийско-российско-шведско-американские «нефтяные» компании). В тот «особенный» день вызвал меня Комогорцев к себе в кабинет и говорит: «Слушай, Боря. Тут у нас недавно завелся один шибко «крутой» новый старший оперуполномоченный – Андрис Штейнбрик. Пока его папа был в Москве, он тоже там отсиживался, во 2-м «главке» (Второе Главное Управление КГБ СССР – основной контрразведывательный огран). Он там натурально одним местом «груши околачивал» - выписывал стандартные проверки-запросы в информационные массивы на тех советских граждан, кто под различными предлогами американское посольство в Москве посещал. Сам понимаешь, что ничего другого он не знает и не умеет. Так что ты, самый обыкновенный «опер», научи, пожалуйста, этого «старшего уполномоченного», как работать. У тебя в производстве, среди прочих дел, есть пара бесперспективных разработок. Так ты отдай их Андрису и загрузи его работой по-максимуму, чтобы у него «пар из ушей валил». А то сидит он тут у нас без дела, думает, что тут такая же «лафа», как у него в Москве была...» Это я так, всего лишь на тему относительно того, кто был «случайным человеком» в КГБ. Хотя признаюсь, даже рад, что меня ничего не связывает с такими типами, кто, ностальгируя по своей былой власти, продолжают строить из себя «великих мира сего».

Да, что касается обвинений Бруно Штейнбрика против меня в жульничестве, так это он, его сынок - Андрис и приближенная к нему группа бывших «товарищей» из «конторы» с мужественными взорами укрытыми за дымчатыми очками в аля-андроповском стиле, а не я, были теми, кто в течении нескольких лет плодотворно «трудился» и, естественно, получали «зарплату» из рук столь одиозной в Латвии личности, как «бизнесмен» Михаил Сайфуллин, а также были накоротке с представителями «братвы» из «бригады», которая «по бандитской линии», неофициально, «прикрывала» все коммерческие структуры Сайфуллина в республике. Так что, как говорится, «чья бы корова мычала...», но только, явно, не Бруно Штейнбрика.

В последней связи хочу дополнить, что я никакой не «супер-агент», не «герой», не «пай-мальчик» (чего нет, того нет – «непорочным ангелом» никогда не был), равно как и не «крутой аналитик» (никогда не стремился корчить из себя такого), но, тем не менее, кое-что мне было, и до сих пор, известно, что, на мой взгляд, может звучать неправдоподобно, шокирующе, либо против официальных версий, удобных тем или иным политикам и государственным «пупсам» (как в Латвии, так и в России, а также в Британии). Ну что я тут с этим могу поделать – говорю и пишу только то, что думаю и в чем убежден. Многим мои откровения могут не понравиться – да я и не собираюсь никому угождать. Насколько могу судить, кое-кого моя писанина уже начала раздражать. Один из Ваших анонимных читателей мне тут давеча сразу же уже порекомндовал «скинуться на деревянный макинтош». Из чего могу судить, что мои материалы еще многих и многих берут за живое. Да, сразу же хочу добавить, что ничьих интересов я не преследую, ни на кого не «работаю», а если что-либо обнародую, то делаю это на основании тех документальных материалов, которыми располагаю, а также моей уверенности в правоте приводимых материалов. Вот пока и все.

Предоставляю Вам свои материалы только для публикации, но не для использования где-либо еще, в том числе и не для передачи третьим лицам.

С уважением, Борис Карпичков

Примечание: Мы не ручаемся за достоверность приведенной информации. Мнение KOMPROMAT.LV может не совпадать с озвученной выше точкой зрения.

Рекомендуем на данную тему:

Борис Карпичков о чекистах в Сейме