Щербатых в тебе и во мне

Виктор Щербатых. Русский Латвии. Человек-легенда. Серебряный призёр Олимпиады-2004. Однажды штангист мне сказал на чистом латышском языке: «Иди ты...» А ныне латышские избиратели говорят совсем другие слова: «Виктор хороший. Мы любим Виктора. Хоть бы все русские были такие, как Виктор!» В свою очередь, уже не латышские, а свои, русские избиратели говорят редактору Часа Загоровской, комментатору и журналисту Часа Федосееву и Карпушкину те же слова, что мне сказал Виктор Щербатых: "А пошли бы вы на..!"

Kāpēc tā? A vot tāpēc! Почему так? А вот потому!

Об издательском доме Петит уже сказал великий православный русский писатель Фёдор Достоевский, дав своему гениальному роману о горе-политиках провидческое название – Бесы. Я, конечно, из корпоративной солидарности и сам по себе, не стал бы такое о своих же коллегах утверждать, но из достоевской песни слова не выкинешь.

В главе седьмой романа Бесы, как будто специально для журналистов Петита, словами библейского Апокалипсиса, Ф. Достоевский утверждает: «Знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч: о, если бы ты был холоден или горяч! Но, как ты тёпл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст моих. Ибо ты говоришь, «я богат, и разбогател и ни в чём не имею нужды»; а не знаешь, что ты несчастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг».

По какому бы списку ни баллотировался Петит, он везде пролетает: главный редактор Часа Ксения Загоровская - запчёловец (ЗаПЧЕЛ), спортивный журналист Валерий Карпушкин - типа, священник (LPP/LC) и комментатор Леонид Федосеев – согласист (SC, т.е. Центр Согласия).

Петит! Берите пример с журналиста Николая Кабанова или издателя Андрея Козлова. Это издательский дом Фенстер, чтоб вы знали. Они, по предварительным данным ЦИК, прошли в Cейм. Потому, что идут до конца. Сжигают мосты. Они не мямлят и вашим, и нашим, и русских защитить, и высокопоставленных латышей не обидеть, как издатель Петита Алексей Шейнин.

Господин хочет и русских [типа] защитить, и влезть в светскую латышскую тусовку. А разве это что иное, когда на страницах Часа возникают статьи и фото партнёров господина на охоте в различных ракурсах?!! Пусть он посмотрит Диену, Вести Сегодня, просто Вести или NRA. Там таких фото нет. Или господин не читает газеты?

И о, горе журналистам Часа, которым приходится это ставить в печать. Они ругаются на хозяина, но вынуждены подчиниться. Да. Есть такое дело. А есть и другое.

Побеждают те, кто сжигает за собой мосты. Кабанов - радикал, он - такой же, как Репше, такой же, как Алфред Рубикс, во времена своей доблести. Эти люди идут до конца.

Мосты. Дон Кихоты горят или не горят вместе с мостами. Они уходят из дерьма, во всяком случае, пытаются. Или, может быть, лучше всё-таки не сбегать и приспосабливаться?.. А, Алексей?... Алексей Робертович, кажется?.. Ничего не могу поделать. Ты, кажется, не успел вступить в партию (КПСС, знамо дело) потому, что Советский Союз развалился?.. Извини, парень, извини коллегиально.

Но Виктор Щербатых. Виктор-победитель. 23-е место в списке Рижского округа, 18-е в Земгальском, своём родном - и вдруг латышские, в основном, избиратели поддерживают его, и он попадает в Cейм, он - в числе счастливчиков, прошедших среди 18 мандатов. Во, прикол!.. Вычёркивают известную спикерису Cейма Ингриду Удре, поддерживают опытного легионера СС Висвалдиса Лациса («Вы здесь не граждане второго сорта, вы вообще никто») - а за русского Виктора, при всём при том, тоже голосуют.

Щербатых вживую

Первый раз вживую я увидел Виктора Щербатых у ясновидящей Элейской Вероники, наверное, именно так, оба слова с большой буквы, в 2004 году. Я тогда в Диене собирался писать байку об экстрасенсах и прочем маразме, что так любят тупоголовые читатели печатной прессы, и не важно, издаётся ли она на латышском языке или на русском... В Диене тогда мне дали фотографа, машину и шофёра.

И вот мы в славном городе Добеле и его окрестностях. На месте. Мои латышские попутчики говорят, что тут раньше стояли советские танки, и совсем непатриотично констатируют, что после СССР край пришёл в полное запустение. Я немедленно забываю их утверждения, потому что мы не в русской прессе, а в латышской такое не напечатают.

Мы приехали конкретно uz dullo... Elejas Veronika мне говорила по телефону, что «нет». Никаких бесед с журналистами. Но Шабанов не был бы Шабановым, если не приехал бы в натуре и не нарвался…

Физически, меня не били. Короче, так. Приезжаем в Элею, смотрим, у дома экстрасенса Вероники уже стоят многочисленные машины, новая Toyota, то, сё, в общем, для окружающего пейзажа непростые тачки. Нехарактерное для нашей деревни экономическое оживление. Я, фотограф Улдис Бриедис и шофёр Гинтс по наглянке, таки uz dullo, заходим в дом.

Дом у экстрасенса Вероники как дом, не бедный, но и не богатый. Проходим сени, открываем ещё одну небывало скрипучую дверь и вступаем куда-то. Помещение небольшое, но залито светом дневных ламп. Телевизор работает. Пара женщин на стульях - и мужик на диване с закинутыми на стул ногами.

Я объясняю, кто мы такие, и в чём наша фишка. Вероника - оказывается, одна из женщин, легендарная, якобы, ясновидящая Вероника, встаёт, наступает на нас и отвечает нам, а пошли бы вы, типа, на...

Я отвечаю latviski, а зачем?..

И тут вступает мужик в спортивках на диване. Типичный русский в глазах латышей, только бутылки пива в руке не хватает, с круглым лицом, выглядит ленивым, говорит: «Шли бы вы лесом». Мы его с фотографом Бриедисом опознаём:

- Вы Виктор Щербатых?

- Ну да, я Виктор Щербатых.

Я говорю, а вот, экстрасенсы всех заколебали. Тут Elejas Veronika: «Я вам сказала не приезжайте, чего вы приехали?»

Мы с коллективом Вероники обмениваемся несколькими ироничными текстами. Но без мата. Виктор и я - единственные русские, и нам нужно подстраиваться под местный национальный менталитет. Запали в душу латышские слова Виктора Щербатых: «Кто вас нанял для антирекламы?.. Любое упоминание в прессе - это реклама. Я в этом уверен. Я - Виктор Щербатых. Я - знаю».

Я с ним ещё пытался спорить. Мол, свобода прессы. Демократия. Либеральные ценности. Liberte, Egalite, Fraternite, свобода, равенство, братство. Я в них верю. Но Виктор Щербатых стоял на своём: «А пошли бы вы на...» Виктор Щербатых - это Виктор Щербатых... И мы, свободная, якобы, пресса, ушли.

Мы, наверное, ошиблись. Мы были неправы. А Виктор Щербатых - прав. Виктор Щербатых - он сейчас везде: в руководителях самоуправлений, агитирующих за тридцать сребреников за Народную партию, в жирной, отвратительной пачке Шлесерса, не знающего, как ответить на очередной журналистский вопрос, в тараканистой ряхе Индулиса Эмсиса, и - в журналистах Часа. Виктор Щербатых вездесущ... Он - в тебе, он - во мне, он - в правительстве, в Сейме, в ЕС, в Организации Объединённых Наций... Кто-то из безымянных комментаторов Делфи назвал Щербатых политиком года... И, наверное, он прав. Более чем прав. Больший латыш, чем сами латыши?.. Наверное. Наверняка. "Я даже сам не знал, что меня изберут, поэтому не знаю, что теперь делать". Человек-душа. Человек-латыш. Человек-русский. Человек - Латвийская Республика.