Криминальные дела Ясенявского

В KOMPROMAT.LV обратился немецкий предприниматель Игорь Берманн. «Мой партнер сошел с катушек! Он стал опасен», - заявил он, передав ряд документов.

Начинается же эта история с весьма непростого семейного дела. Уже более трех лет Екатерина Тарковская - племянница выдающегося кинорежиссера и внучка замечательного поэта - пытается вернуть или хотя бы увидеть двух сыновей: Мишу и Андрея, которых тайно вывез из Латвии в Швейцарию ее муж Игорь Ясенявский (на снимке).

Из заявления Екатерины Тарковской в Управление экономической полиции Латвии от 11 августа этого года: «В Генеральную прокуратуру Германии (Дело №…) поступил ответ из Министерства по делам детей Латвии (Дело №…), в котором утверждалось, что г-н Ясенявский и мои дети проживают на территории Латвии. На этом основании запрос Генеральной прокуратуры на передачу делопроизводства из Латвии в Германию был отклонен. (…)

В настоящее время правоохранительными органами Германии получена документальная подтвержденная информация вывоза моих детей в Швейцарию. На этом основании я могу утверждать, что Ясенявский, нарушив решение суда г. Рига, который запретил до окончания судебного процесса вывоз детей за границу, незаконно вывез детей с территории Латвии в Швейцарию, где они проживают в течение трех лет. (…)»

В 2004 году о жизненной драме Екатерины Тарковской рассказали «Известия». В поддержку женщины написали известные деятели культуры Маргарита Терехова, Юрий Норштейн, Наум Клейман и другие. «Какой-то рок висит над этой семьей», — говорят они.

...Игорь Ясенявский появился в доме Тарковских в 1989 году. Приехал из Германии за экспонатами для выставки рисующих советских кинорежиссеров «От Эйзенштейна до Тарковского». Катина мама, Марина Арсеньевна Тарковская, безвозмездно предоставила ему работы своего брата, попросив только обязательно вернуть их обратно. Мюнхенская выставка имела огромный успех, картины благополучно вернулись в Москву, а шестнадцатилетняя Катя надолго запомнила красивого молодого человека с ярко-голубыми глазами...

Когда через семь лет Катя вновь встретилась с Игорем, она работала референтом директора в крупной компьютерной фирме. Игорь заехал к ней на работу и пригласил поужинать в ресторане. Потом были другие встречи, прогулки по заснеженной Москве. Весной на Катин день рождения Игорь прислал ей корзину роз и билет на самолет в Германию.

В 1997 году Катя переехала жить к Игорю, в Мюнхен, где он занимался издательским делом. Игорь показался родителям Кати порядочным и надежным человеком. Они не задавали ему «бестактных» вопросов о доходах и не настаивали на составлении брачного контракта — то, что на Западе считается нормой, для интеллигентной московской семьи было немыслимо. Главное, он любил Катю и был заботлив.

Накануне Катиного отъезда Марина Арсеньевна написала будущему зятю письмо: «Дорогой Игорь, Вы прочтете это письмо, когда Катя уже будет далеко от нас, в новой стране и в новых обстоятельствах. Теперь ее судьба зависит во многом (если не в основном) от Вас. Могу сказать: нам нелегко было свыкнуться с мыслью, что Катя будет жить так далеко… Мне очень хочется, чтобы Катя была счастлива. Хочется, чтобы счастливы с нею были и Вы. Хочу сказать, что совместная жизнь — это прежде всего взаимное уважение, взаимные уступки и компромиссы. Здесь не должно быть войны авторитетов, хотя, безусловно, Вы как человек, старший по возрасту и более опытный в жизни, станете ее учителем. Желаем вам обоим счастья...» Впрочем, это письмо Марина Арсеньевна Игорю так и не отправила, постеснялась. Благословляя дочь на брак, родители и не подозревали, каким кошмаром он обернется.

В 1998 году у Ясенявских родился первенец, которого Игорь назвал в честь своего любимого деда Мишей. А еще через год - Андрюша, Дюнечка, как ласково зовут его домашние. Марина Арсеньевна была счастлива, что малыша назвали Андреем. Игорь был не из тех отцов, которые перед сном читают детям сказку и вскакивают по ночам к расплакавшемуся малышу. Он целыми днями занимался организацией новой, телекоммуникационной фирмы. Игорь часто ездил в Берлин, был поглощен судебным процессом - добивался отцовства и возможности встреч с внебрачной дочерью, которая родилась у него еще до брака с Катей. Маленькая Фанни стала приезжать в семью отца, и Катя относилась к ней как к своей дочери... Параллельно шел и другой судебный процесс - в 1999 году Игоря обвинили по двум статьям немецкого Уголовного кодекса, в т.ч. в избиении женщины.

«Муж увез детей в неизвестном направлении»

Жаль, что Марина Арсеньевна не послала свое письмо Ясенявскому. Случилось именно то, от чего она хотела его предостеречь. Игорь мог быть и добрым, и веселым, и обаятельным. Но только свое мнение он считал правильным. Если в первые годы Катя подчинялась ему, стараясь сохранить семью, то потом подчиняться не захотела. Когда через пять лет был арендован дом в зеленом районе Мюнхена, семья уже разваливалась.

Осенью 2002 года Катя подала заявление о разводе, но через несколько недель по просьбе Игоря его забрала. После долгих споров решили, что Катя с детьми поедет в Москву и некоторое время попробует пожить самостоятельно.

«Я приехала в Москву 16 марта 2003 года, - рассказывает Катя, - чтобы обменять свою однокомнатную квартиру в центре на большую, поближе к родителям. Детей оставила с Игорем. Мы договорились, что он привезет мальчиков в начале мая. Я часто говорила с детьми и мужем по телефону. В начале мая Игорь сказал, что хочет взять детей на две недели на море, а потом привезет их к нам на дачу. Но своих обещаний он не выполнил. В середине мая, когда я сама собралась ехать за детьми, он сказал, что наша договоренность аннулирована. Это был наш последний разговор».

Позже выяснилось, что в начале апреля 2003 года, сразу после отъезда жены, Игорь обратился в суд Мюнхена по гражданским делам с заявлением: «Прошу суд назначить меня опекуном наших детей, так как моя жена хочет увезти детей в Россию без моего согласия». 8 апреля суд принял решение временно передать опекунство отцу, чтобы их не увезли в другую страну и тем самым не лишили их «привычной среды». После этого Игорь увез детей в неизвестном направлении.

Трудно поверить, что педантичные и законопослушные немцы приняли столь важное решение в отсутствие матери, основываясь лишь на заявлении отца. Но когда, вернувшись в Мюнхен, Катя обратилась в полицию с заявлением о краже детей, полиция ее заявление рассматривать отказалась. Позже заявление о пропаже детей полиция приняла от Организации по делам детей (Югендамт), но и тогда их поисками никто заниматься не стал.

«Интерпол не занимается семейными делами»

Катя начала в одиночку разыскивать детей и бороться за свои права в суде. «На судебные заседания муж ни разу не пришел, а в его отсутствие судья не хотела принимать решений об опекунстве. За 9 месяцев судопроизводства в Германии мне удалось добиться того, что опекунство над мальчиками было отнято у отца и передано Югендамту».

22 января 2004 года Югендамт как опекун детей затребовал возвращения отцом детей в Мюнхен. Это требование выполнено не было. Недолго выполнял Игорь и постановление суда — выплату жене ежемесячного содержания.

Долгие месяцы Катя скиталась по мюнхенским знакомым — вернуться в дом, где она жила с семьей, или самой забрать свои вещи по немецким законам она не могла. Она продолжала поиски детей. Обращалась за помощью и в российское консульство в Мюнхене (у нее российское гражданство). Сотрудники консульства были вежливы, но помогать отказались. Их дело — паспорта и визы.

Германские правоохранительные органы не искали детей еще по одной причине: Игорь Ясенявский объявил себя «персоной, находящейся в опасности», и ни много ни мало обвинил свою жену в покушении на его жизнь, в связях с русской мафией и вымогательстве. В качестве доказательства он предоставил мюнхенской полиции заверенный перевод на немецкий язык справки от одной московской негосударственной фирмы, которая констатировала принадлежность Кати к столичной криминальной группировке. (После обращения Кати в МВД РФ директор этой фирмы сообщил, что справка, порочащая Екатерину Тарковскую, им не выдавалась. Однако это обстоятельство не помешало Ясенявскому снова использовать «документ».)

Прокуратура Мюнхена даже не сделала запрос в Москву для прояснения ситуации. Уже приняв решение о невозбуждении уголовного дела в отношении Кати, обвинявшейся в вымогательстве и угрозах в адрес мужа, прокуратура не спешила с выдачей официального заключения.

Видимо, Ясенявский на это и рассчитывал. Кроме того, он, возможно, рассчитывал и на то, что, столкнувшись с юридическими и финансовыми трудностями, Катя откажется от своих материнских прав. 14 ноября 2003 года через своего адвоката в Мюнхене он сделал Кате предложение, больше похожее на шантаж, - ей надо было отозвать из суда свой иск на опекунство детей в обмен на встречу с ними...

«Детям нужно время, чтобы подготовиться к встрече с матерью»

И еще несколько месяцев ожидания, ходьбы по инстанциям и безвестности... Несколько месяцев слез и отчаяния... Только 4 февраля 2004 года на очередном заседании суда в Мюнхене стало известно, что Ясенявский с детьми окончательно переехал в Ригу. На вопрос судьи о том, когда мать наконец сможет встретиться с детьми, адвокат Ясенявского заявил, что отец не имеет ничего против этой встречи. Была даже обговорена и запротоколирована ее дата.

Катя бросилась оформлять поездку. Посольство Латвии пошло навстречу, разрешив ей въезд в страну по приглашению Сиротского суда Риги.

«В феврале 2004 года я приехала в Ригу на встречу со своими детьми, — рассказывает Катя. — Поехав по известным мне адресам, я не нашла там детей. Ни в рижской квартире, ни в загородном доме, ни в детском саду их не было. От сотрудников Сиротского суда я узнала о том, что на 1 марта 2004 года уже назначено слушание по новому иску моего мужа, поданному им в суд Видземского предместья Риги, о расторжении нашего брака и передаче ему прав на детей. Не окончив бракоразводный процесс в Германии (результат которого его заведомо не устраивал, так как он проигнорировал судебные постановления и требования Югендамта), он, не поставив ни меня, ни мюнхенский суд в известность, начал новый процесс в Латвии. Благодарю Бога, что я нашла адвоката, который согласился пойти со мной на это заседание. Латвийский суд определил следующее: «Запретить Игорю Ясенявскому вывозить детей с территории Латвийской Республики и назначить Екатерине Тарковской право встречаться с детьми по требованию Сиротского суда г. Риги».

Катиному счастью не было границ. Однако Ясенявский определение суда не исполнил. Он представил справки от неофициальных психологов о том, что к встрече с матерью детей нужно подготовить и на это нужно не менее 2 месяцев.

Один раз Кате все же удалось увидеть своих детей. Она случайно встретила их с Игорем на улице в Юрмале. Он быстро прошел мимо нее, уводя за собой сыновей. Она лишь успела крикнуть им вслед: «Миша! Андрюша! Я вас люблю больше всех на свете! Мы скоро увидимся!». После этого Игорь обратился в полицию и обвинил Катю в хулиганском «налете».

А затем дети исчезли…

Продолжение следует.