Марута Гойло: «Я подам в суд на Америку!»

Весть об убийстве мужа застала Маруту Гойло за компьютером. Она заканчивала книгу «Территория Зверя» - о жизни с мужчиной, обожженным тюрьмой. В этот момент по иронии судьбы она работала над главой, где говорилось о жизненных удачах ее супруга.

Буквально несколько месяцев назад о Вячеславе Гойло заговорили как о руководителе компании VG Real Estate, управляющей примерно восемью гектарами земли под несколькими плявниекскими многоэтажками.

- Слава, вчерашний детдомовец и зэк, все же пришел к богатству и успеху, - говорит Марута Гойло, - Лихие деньги протекали через его руки, червонцы у него шли за копейки, тысячи - за рубли. Слава их не жалел, не копил, не считал. Только теперь в жизни моего мужа настал момент, когда Фортуна заметила его - романтика и авантюриста.

КОМПРОМАТ уже рассказывал, историю неожиданной любви известного криминального авторитета и владелицы престижного высшего учебного заведения. В юности они встречались и даже нравились друг другу: студентка-медик и хулиган. Их судьбы переплелись в 1999 году. Вячеслав сидел в рижском следственном изоляторе, когда ему попался номер телефона женщины, которая преподает английский язык. Он позвонил Маруте. Перезванивались целый месяц. Потом он сообщил, что уже на свободе. Они встретились. И в конце концов поженились.

- Местная пресса безжалостно промывает в эти трагические для меня дни наши со Славой косточки. Одна газета, со ссылкой на высокопоставленного полицейского, написала, что «киллер сделал контрольный выстрел в голову». Откровенная чушь! Я видела Славу мертвым и его по-прежнему красивое, чуть изумленное лицо. Убийца стрелял в сердце.

Больше двадцати из своих пятидесяти лет я училась в различных школах и горжусь двумя высшими образованиями. Мой муж родился в тюрьме, воспитывался в детском доме, и больше двадцати лет из сорока пяти провел в заключении. При этом он не сломался.

Может, поэтому вокруг его убийства поднят такой адский шум. Слава очень высоко летал и зачастую низко падал. Он с детства был лишен искреннего к себе интереса. Это и определило его характер, за который он и расплачивался жестоко и постоянно.

В прокуратуре в одном из дел Славы меня почему-то записали не просто женой, а «фактической женой», но это очень удачная формулировка наших отношений. Я побывала замужем не один раз, и это были хорошие браки. Но, откровенно говоря, мне всегда хотелось только отдельных фрагментов замужества - встречать мужчину с работы, кормить его. Все остальные составляющие части семейной жизни меня почему-то тяготили, и меньше всего радовала необходимость вникать в проблемы и переживания другого человека. С приходом Славы все поменялось.

Никогда еще я не чувствовала, что мужчина настолько родной и близкий. Слава постоянно удивлял меня своими талантливостью и мудростью. Только с недавних пор мне стало казаться, что все наконец-то устроилось.

Слава буквально кипел идеями. Что-то хотел строить, что-то, наоборот, сносить, прокладывать дороги. Но Славу убили. Убили не столько те, кто непосредственно в него стрелял. Те были лишь шестеренки…

Кто стрелял в моего супруга, это сейчас не столь важно – они, не сомневаюсь, за это ответят. Я готовлю иск против США. Слава этого хотел бы. Потому что именно американцы обрекли его на неминуемую смерть. Они выдали его Латвии, зная, что здесь он приговорен. Понимали же, что Латвия не сделает ровным счетом ничего, чтобы его защитить.

Из Вены Славу этапировали словно какого-нибудь «крестного отца» - на самолете национальных ВВС! Что же они боялись? Что Славу могут отбить друзья по Коза Ностре?!

Но потом латвийский суд не нашел убедительных доказательств его вины. Его освободили прямо в зале суда. Спрашивается, зачем же американцы выдали Славу?! Без доказательств, просто чтобы избавиться.

Я верю, что каждый человек проходит все степени развития одну за другой и что там, где сейчас стоит мой Слава, в будущем буду стоять и я. Говорят, что незаменимых нет. Но он пришел в мою жизнь и легко эту догму опроверг. У нас со Славой был самый настоящий роман - красивое безумие.

Из книги Маруты Гойло «Территория зверя»

Слава пришел в мою жизнь неожиданно, без какого-либо периода адаптации для нас обоих. Просто однажды раскрылись ворота тюрьмы. Он оказался не нужным никому, без надежды уцелеть - его положение выглядело вообще бесперспективным. В его глазах было какое-то смешанное выражение удивления и испуга.

Как близкие люди мы состоялись в тот же день - в его движениях была дурманящая магия, он был ошеломляющий. Его сверкающий ум - даже он приобретал для меня непонятную сексуальную ценность.

Очень черные глаза, чернее смоли, на весках чуть седые, волосы, невысокого роста. Для человека, так много выстрадавшего, мой муж неожиданно похож на мальчика...

...Слава родился очень холодной зимой 1960 года, 13-го числа, в пересыльной тюрьме. Его мать вскоре переправили в Латвию для отбытия наказания по обвинению в убийстве мужа, красивого военного, отца ее уже четырех детей и еще не родившегося ребенка. Сидеть ей по приговору суда надлежало более семи лет. В далекой Белоруссии остались четверо детей Хелены, младшему из них исполнилось десять лет. С ними в Барановичах осталась бабушка, мать осужденной.

Слава был обречен с первого дня жизни, и все, что нужно ребенку, у него было отнято изначально. Но при этом небо дало черноглазому мальчику единственное богатство, в поисках которого люди ходят за тридевять земель, - ясный ум, за который я своего мужа без доли иронии называла гением.

Еще один трагический штрих. После полностью отсиженного семилетнего срока Хелену реабилитировали - нашелся истинный убийца ее мужа. Но от этого никому не стало легче - жизни пятерых детей и самой Хелены были уже покалечены. Без возможности что-либо поправить или изменить.

За 16 детдомовских лет Слава пару раз все-таки сумел выяснить адрес матери и из детского дома убежать к ней. В документах для отправки в спецшколу, а именно так при коммунистах называлась тюрьма для детей, попытка повидать мать для Славы вылилась в приговор: «Склонен к бродяжничеству». По документам видно, что таких спецшкол в жизни моего мужа было две, - значит, он дважды сам хотел вернуть себе мать.

Хелена умерла в декабре 1999 года, когда Слава уже после выдачи из США сидел в следственном изоляторе на Стабу. В том самом подвале бывшего КГБ. Оттуда его в наручниках привезли на кладбище, буквально на минуты две-три минуты. В тот вечер в камеру ему передали бутылку водки…

Трудно представить, что вспоминал Слава в ту ночь. Может, как Хелена избивала его по субботам. Просто так. Приглашала помыться, когда же, маленький, он залезал в тазик с водой, она вдруг доставала солдатский ремень и била его долго и методично. В понедельник в школу он приходил уже весь синий.

Хелена была крупная, физически сильная женщина. А Славочка в то время - как стебелек. Когда об этом думаю, у меня от ужаса кружится голова.

Слава простил ее. Он приходил на могилу Хелены, когда ему становилось совсем скверно. Он гордился ею как зэчкой: в тюрьме, как он позднее узнал, она держалась достойно. А потому многие ее поступки он смог если не оправдать, то хотя бы понять.